Через день после того, как сирийское правительство объявило о восстановлении полного контроля над Алеппо, лидер “Хизбаллы” и партнер Асада в войне, шейх Хассан Насралла, произнес интересную речь. Он без обиняков признал, что взятие Алеппо не является финальной победой для Асада, но лишь открывает дверь к политическому урегулированию. Важно, что речь Насраллы носила выраженный примирительный характер по отношению к Турции и осуждала брутальное убийство турецких солдат ISIS.
Слова Насраллы не только емко выражают нынешнее состояние умов в верхушке сирийского режима, но также иллюстрируют начало новой, долгосрочной фазы сирийской трагедии. Революция , начавшаяся как стремительное арабское пробуждение против авторитарных диктаторов сведена до уровня кровавой де-арабизированной игры мускулами, в которой сирийский народ играет роль инструмента, служащего интересам нескольких оппортунистических игроков. Прошли дни смелых ультиматумов и громких заявлений: теперь сирийцы лишь надеются на то, что хрупкое перемирие продлится хоть чуть-чуть подольше.
Много политической и идеологической риторики было посвящено тому, чтобы обвинить Соединенные Штаты, Россию, Иран и Турцию за их вклад в сирийскую трагедию. Несмотря на то, что каждая из этих наций несет свою долю вины за человеческую катастрофу в Сирии, она является, главным образом, продуктом совместных арабских усилий, по следующим причинам:
Недооценка врага
С самого начала сирийского конфликта арабские патроны революции в этой стране были счастливы поддержать оппозицию оружием и деньгами, ошибочно предполагая, что Иран и “Хизбалла” будут делать тоже самое. У них никогда не было плана В. Когда стало ясно, что союзники и спонсоры Асада готовы жертвовать собственными сыновьями в битве за Сирию, у арабских государств не было иного ответа, кроме проклятий в адрес Ирана – как будто проклятия могут остановить кровопролитие или стать рецептом решения конфликта. Арабы цинично предположили, что Иран утонет в кровавой сирийской трясине, но они забыли, как как аятоллы умеют вести войны на истощение. С первого дня конфликта Асад и его союзники осознали, что им не удастся сокрушить оппозицию – и потому они сосредоточились на том, чтобы сохранить хребет страны, крупные города – Дамаск, Хомс, Алеппо. Они пошли на это ради того, чтобы предотвратить раздел Сирии, и переход под контроль оппозиции крупных кусков сирийской территории. Покровители оппозиции, однако, не имели ответа на план Асада – кроме проклятий, обвинений и публикации фотографий страданий людей.
Мириад милиций
Сирия – ослепляющий пример того, что милиции не решают конфликт, а усугубляют страдания. В отличие от Палестины, Ирака и Ливана в Сирии мы видим интернационализацию роли милиций, распахнувших настежь двери глобальному джихаду и принимающих в свои ряды любого, кто готов воевать. По данным главы анти-террористческого комитета ООН, в Сирии и Ираке воюет до 30 тысяч иностранных боевиков. Не все они приехали из арабских стран, но ядро джихада – арабы, которые изобрели заново этот инструмент мобилизации и войны – первоначально против сионизма, а затем и против многих других.
