Перед началом войны у иранцев насчитывалось около 2 тысяч танков, большей частью y M-60 и Chieftain. У них также было около 250 бронетранспортеров М-113.
С качественной точки зрения, преимущество было у иракцев – главным образом из-за бардака в вооруженных силах пост-революционного Ирана. Хотя у иракцев тоже были проблемы – но у них существовала и работала цепь и структура командования. По контрасту, из-за чисток иранская штабная система на уровне выше командования бригады прекратила свое существование . Единственной причиной того, что бригадные штабы и персонал все еще существовали было то, что чистки до них еще не добрались. И они не успели до них добраться из-за того, что 22 сентября 1980 Саддам отдал приказ о вторжении в Иран.
Иракцы также располагали некоторым боевым опытом. Подразделения иракской армии участвовали в войне с Израилем 1973 года, а также в антипартизанской войне против курдов (которых поддерживали, среди прочих, и иранцы). В ходе курдской кампании, длившейся более десятилетия, иракские потери превысили 60 тысяч человек. Армия оказалась не в состоянии подавить небольшие курдские соединения, и потому переняла советскую тактику блокады. Иракская армия окружала курдскую деревню, зарывалась в землю, и посредством методичного использования воздушных бомбардировок и артиллерийских ударов превращала деревню в руины. Против плохо вооруженного врага, и при наличии времени, подобная тактика работала – но она не имела отношения к тому скоростному удару, который Ираку необходимо было нанести по серьезному противнику осенью 1981 года.
Когда Клаузевиц сказал, что война – это лишь продолжение политики другими средствами, он говорил о политике государств в отношении преследования своих интересов так, как они их понимают. Иранский премьер Бани Садр, чьи отношения с правящими клериками переживали жесточайший кризис, рассчитал, что военный триумф усилит его власть внутри страны – и это не совсем то, что имел в виду Клаузевиц.
Бани Садр 5 января 1981 года приказал трем регулярным танковым бригадам неполного состава атаковать иракские силы в Сусенгерд. Атака пробила иракскую обороны, и иранские танки, без поддержки пехоты, докатились почти до города Ховейзе, где они были остановлены иракцами. Иранская неудача объяснялась скорее собственными иранскими дефектами, нежели блестящими талантами иракских полководцев.
Командование и контроль оказались слишком трудны для иранцев. Борьба между главнокомандующим – Бани Садром и и аятоллой Хомейни привела к расколу в вооруженных силах. Для охраны аятоллы и революции была сформирована революционная гвардия – Пасдаран. Регулярная армия, наследие шахского режима, рассматривалась в качестве ненадежной. Первые дни боев сняли с нее все подозрения, но, по меньшей мере в пропагандистской перспективе, Пасдаран всегда оставался на переднем плане. Перед революционной гвардией была поставлена защита городов и деревень – и это то, что все видели в кадрах хроники. Регулярная армия до января 1981 года использовалась ограниченно, в контратаках с целью ослабить иракское давление на некоторые иракские города.
У иракцев были свои проблемы. Саддам Хуссейн, в качестве главнокомандующего, управлял ведением войны через Революционный Военный Совет, членами которого были представители вооруженных сил. Тем не менее, многие высшие офицеры пали жертвами чисток 1978 года. Вакуум, образовавшийся в результате их смертей был заполнен персоналом, лояльным Саддаму и видевшему, что случается с теми, кто не отвечает его ожиданиям. Кроме того, самые эффективные и боеспособные части держали в тылу – для защиты диктатуры БААС и ее верхушки. Самолеты, новые танки Т-72 и боеспособные части находились в районе Багдада под контролем сил внутренней безопасности. Помимо этого, у баасистов была история недоверия к военным, и Саддам был самым недоверчивым из баасистов. И, наконец, в армии никто не хотел приносить дурных вестей. Отсюда проистекали чрезмерно оптимистичные ожидания самого Саддама.
