В этой точке я дам вам совершенно, казалось бы не связанный пример. Я сейчас читаю “Историю Жиронды” Ламартина – и на самом деле, это история французской революции. Меня потрясла та вера, которая вдохновляла французских революционеров., вера, которая позволяла им идти на безрассудные акты героизма, которая позволила им победить объединившуюся против них Европу, нанести ей военной поражение – в то время как внутри страны бушевали несколько гражданских войн. Есть ли в нас, в других либеральных демократах начала 21-го века такая же республиканская вера?
Этот вопрос уже поставлен, и ответ будет дан очень скоро.
Но чудовищная жестокость французских революционеров потрясает. Можно понять Жозефа де Местра, который считал французскую революцию совершенно сатанинским событием. На каждой четвертой или пятой странице книги Ламартина появляются насаженные на пики головы. Эти истории нескончаемы. Самая известная из них – о принцессе де Ламбаль, которой вырезали вагину. Революционер сделал из нее себе фальшивую бороду. Отрезанными головами играли в боулинг, детей заставляли рыть могилы для родителей. Одна за другой повторяются сцены, в которых палач достает из корзины гильотинированную голову, чтобы дать ей пощечину.
По сравнению с французскими революционерами, люди Исламского Государства представляются эталоном цивилизованности.
В этом пункте возникает сомнение, которым я хотел бы поделиться с вами, паскалево зловещее сомнение, которое, парадоксальным образом, может представлять собой проблеск надежды.
Традиционно считается, что человеческое существо способно на невероятный героизм и на невероятную жестокость, потому что им движет вера – религиозная, или иногда революционная. Паскаль поставил это под сомнение. Он полагал, что людей иногда охватывают приступы опьянения насилием, жестокости, стремления к резне. После этого они используют произвольную веру в качестве оправдания своих акций.
Жестокость и резня распространяется, поглощает всю страну.
