Стратегические последствия
Европейские эксперты по контр-терроризму предполагают, что от одного до двух процентов мусульманского населения – то есть от 250 тысяч до 500 тысяч индивидов, вовлечены в тот или иной вид экстремистской активности. Какая доля из этих мусульман готова совершать или поддержать террористические акты на данный момент неясно. Главное здесь даже не то, что юридическая атмосфера и само расположение Европы предлагают удобную платформу, с которой могут оперировать террористы. Сама “химия” столкновения мусульман с Европой подталкивает людей определенного типа к тому, что они становятся потенциальными кандидатами вербовки в террористические сети.
Угонщики 9/11 не просто базировались в Европе. Они были арабами, чьи взгляды радикально трансформировались их опытом жизни в Европе. Из примерно 660 заключенных в Гуантанамо, граждан 42 государств, 20 были гражданами шести европейских государств, и такое же количество являются постоянными резидентами (для сравнения, только двое были американскими гражданами). Общее количество заключенных в Гуантанамо, имеющих отношение к Европе куда больше, чем можно было бы ожидать – и это указывает на то. что нечто в европейской атмосфере подталкивает мусульман к терроризму. В этой связи следует отметить, что с момента 9/11 в Европе арестовано в 20 раз больше подозреваемых в терроризме, чем в США.
По данным германских и французских экспертов, лишь незначительная доля исламских террористов была пассионарными фанатиками до их прибытия из мусульманских стран в Европу. Куда большая группа была завербована из массы молодых людей, многие из них – представители среднего класса, испытавших в Европе культурный шок, и после этого быстро радиколизаввшихся, превратившихся в “возродившихся в вере” исламистов. Не принятые в качестве интегральной части европейского общества, и в то же время испытывающие отвращение к секуляризму и индивидуализму, некоторые индивиды мусульманского происхождения, в особенности столкнувшись с большим личным кризисом, находят солидарность, смысл жизни, и направление в радикальных исламистских группах, которые заняты активным поиском именно таких людей.
Очень немногие из радикализованных мусульман возвращаются на родину для войны против правительства. Вместо этого, молодые люди отправляются на джихад в Афганистан, Боснию или Чечню Французский исследователь Оливер Рой отметил, что социологический фон западноевропейского исламистского боевика вписывается в паттерн, характерный для радикальных леваков Европы в 70-х и 80-х (Rote Armee , Brigatta Rosso, и Action Directe). Их ячейки – амальгамы разочаровавшихся, получивших европейское образование, одиноких особей мужского рода (зачастую с университетским техническим или научным образованием) или же отбросы рабочего класса ( часто – принявшие ислам в тюрьме) с общей, маргинальной культурой. Их жизнь не имеет ничего общего с борьбой против специфического ближневосточного правительства, или, за исключением саудов и йеменцев, с традиционным религиозным образованием. Также не идет речь о ячейках, связанных со специфическими спецслужбами ближневосточных государств или радикальных движений. Скорее, речь идет о рекрутах, контролируемых и управляемых исламистскими группами, преследующими свою собственную глобальную агенду.
