Несмотря на это, пропорция мусульман с европейским гражданством стремительно растет. С все большим количеством мусульман, рождающихся в Европе, и с недавним облегчением процедуры натурализации в некоторых странах, в первую очередь в Германии, этот тренд будет только нарастать. Более ⅗ мусульман Британии и Франции – уже граждане этих государств. В Германии эта пропорция -15-20%, из оставшихся 11% подали просьбы о предоставлении гражданства, и 48% намерены подать такие прошения (данные на 2001 год). Эти цифры означают, что у Германии очень скоро появится 2,4 миллиона новых граждан – и избирателей. Такое же резкий приток может произойти в Италии. Там живет более миллиона мусульман, менее 10% имеют гражданство. Схожая обстановка в Испании, где также живет миллион мусульман. В странах Скандинавии, где, как правило, гражданство можно получить после пяти лет проживания на территории страны, доля граждан среди мусульман также может значительно вырасти с нынешних 15-30%.
Несмотря на описанные тренды в гражданстве, молодое поколение мусульман сопротивляется ассимиляции в секуляристское европейское общество более упорно, чем прежние поколения. Европейские мусульмане готовы интегрироваться и принимать европейские нормы, пока они считают это возможным – сохраняя при этом выраженную мусульманскую идентичность и мусульманские практики. Они боятся того, что ассимиляция, полное погружение в европейское общество полностью лишит их этой идентичности. Тем не менее именно такую цену, с точки зрения этих молодых мусульман, европейские правительства и социум требуют за ассимиляцию. Последние исследования во Франции и Германии демонстрируют, что второе, и, в особенности, третье поколение мусульман интегрируется в европейское общество куда хуже, чем их родители.
Воспринимаемые в качестве проявлений дискриминации проблемы с занятостью, жильем и религиозными практиками понуждают многих мусульман второго и третьего поколения видеть ислам в качестве главного знака своей идентичности. И действительно, безработица среди мусульман в два раза выше, чем среди не-мусульман, и хуже, чем среди не-мусульманских иммигрантов. Мусульманские достижения в области образования и приобретения профессиональных навыков, как правило, низки, и участие мусульманских женщин в трудовой жизни – минимально. В этой обстановке возможности для продвижения ограничены, а предрассудки против мусульман – сильны. Все описанные факторы являются причиной изоляции – и герметизации мусульманских общин в Европе. Поэтому никого не должен удивлять тот факт, что, например во Франции мусульманская идентификация с исламом в 2001 была куда сильнее, чем в 1994 и в 1989. С 1994 по 2001 количество тех, кто определяет себя в качестве “верующих и практикующих мусульман” увеличилось на 25%.
