Выдающимся примером является случай 24-летней Селин Горен, молодого германского политика излюбленного в этой стране красно-зеленого направления. Селин была изнасилована в январе группой беженцев. Через полгода Сели дала интервью немецкому каналу Die Erste.
Молодой левый политик Селин Горен изнасилована в январе 2016 года.
Преступники : возможно, мигранты. Полиции Горен рассказала только об ограблении. И виновных она описала как немцев, солгав полиции. Почему она врала? Репортаж Ясмин Клофта.
Фрау Горен, вы можете описать, что случилось с вами ночью 27 января?
После очень напряженного и утомительного вечера я вышла на улицу. Я услышала музыку. Я села на качели на детской площадке. Затем я осознала, что кто-то меня сзади тыкает. Я не хотела никакого стресса, и поэтому схватила сумку и стала быстрыми шагами удаляться оттуда. Через несколько метров меня толкнули сзади. Я упала на колени. Меня кто-то подхватил сзади , держал меня за руки, а тело наклонил вниз. Еще один обхватил меня руками за шею и схватил за горло, так. что я начала задыхаться. И потом все это началось…
Вам удалось вырваться. Что вы сделали после этого?
Я бежала до тех пор, пока не оказалась там, где много света и людей. Я была в состоянии шока. Потом мне удалось переключиться. Я хотела попасть домой, куда-нибудь, где будет безопасно – но сначала я должна была пойти в полицию.
Что вы сказали в полиции?
Я сказала, что меня ограбили. Я сказала, что это была смешанная группа, в которой могли оказаться и мигранты, и немцы. Изнасилование я скрыла.
Почему вы солгали?
Я солгала потому, что боялась того, что правые воспользуются этим случаем для того, чтобы раздуть подстрекательство против беженцев. Подстрекательство уже раскручивалось вовсю после новогодних событий в Кельне. И я не хотела. чтобы только что после всего этого моя история дала бы им один толчок, еще один импульс. В особенности из-за того, что они сказали бы – смотрите, она левая, послушайте теперь вы , левые – вас уже насилуют мигранты и беженцы! Вы теперь пожинаете то, что посеяли!
У вас было в тот момент чувство, что вы поступаете правильно?
Нет, но также не было ощущения того, что заявление об изнасиловании было бы правильным.
Почему?
Независимо от того, что я сделала или не сделала, люди все равно будут страдать. В тот день на станции полиции тем кто страдал была я, хоть этого и не показывала. Но с другой стороны, были беженцы, которые пострадали бы, если бы я дала показания. Они не сделали ничего дурного, но они пострадали бы от травли против беженцев, которая стала бы результатом этого.
Чего вы боялись?
Того, что будут жечь дома беженцев в Маннхайм?
Двенадцать часов вы лгали, а затем пошли в полицию и исправили заявление. Вам стало легче?
Да, но мне было так стыдно, когда я пошла во второй раз. Мне было понятно, что я очень плохо поступила солгав. Я уже знала, что допустила очень большую ошибку – хотя и из самых добрых побуждений. Но, то что я сделала это из добрых побуждений, нисколько не уменьшает ошибки.
