У англичан есть традиция бесстыдной защиты собственных интересов.
Они вступили в Общий Рынок с тем, чтобы иметь доступ к самому динамичному рынку в мире. То было время “чудес” – германского, итальянского и даже французского. Сегодня зона евро характеризуется стагнирующим ростом – и британцам повезло, что они не связались с общей валютой.
Британцы не проиграли ни одной войны за два столетия. Каждый раз они делали правильные выборы. Они разыграли Пруссию против наполеоновской Франции, они разыграли Францию Третьей Республики против Германии Вильгельма II, до того, как разыграть Россию и США против гитлеровской Германии. У них есть национальная уверенность в себе – уверенность , которую мы потеряли после поражений и оккупации. Они чувствуют себя европейскими, но не континентальными. С тех пор, как они установили парламентскую систему в 1689, почти ничего не изменилось. Ни в 1789, ни в 1848, ни в 1917.
Это дает нам двойной парадоксальный урок.
Народ, в наибольшей степени ментально и идеологически подготовленный к глобализации, отверг мультикультурную модель, которая разрушает его душу. Референдум продемонстрировал пропасть между Лондоном и остальной страной, между социальными классами и поколениями, между выигравшими и проигравшими от глобализации. Это показывает нам, что Британия перестала узнавать себя в зеркале Лондона – и речь тут о куда большем, нежели европейская проблема.
Наиболее прославившаяся своим прагматизмом и материализмом нация Европы, “нация лавочников”, высмеянная Наполеоном сознательно пожертвовала частью собственных экономических интересов ради культурной и цивилизационной преемственности. Ради защиты свой идентичности. Эразмус когда-то сказал: “Есть три вида добра: то, что хорошо для души, то что хорошо для тела и внешние блага. Следует заботиться о том, чтобы счастье города не измерялось главным образом, количеством внешних благ”. Эти уроки применимы ко всем временам и всем народам Европы.
Éric Zemmour: Comment les Anglais ont dynamité l’Europe Le Figaro
