Не столько сама известность «Азова», сколько причина западного медийного внимания к нему — а именно, эксцентричные политические взгляды создателей подразделения — стали и для меня поводом для краткого рассмотрения специфики его предыстории, идеологии, руководства и создания. Неонацистские (как будет показано ниже) тенденции в этой теперь уже сравнительно большой военной части представляют собой проблему сразу в нескольких отношениях. Некогда явно фашистские взгляды главных командиров полка ставят под вопрос как его сегодняшнюю боевую деятельность, в других отношениях, возможно, заслуживающую уважение, так и послевоенное будущее «Азова»[8]. Недавний политический взлет и вхождение в Верховную Раду двух ранее откровенно расистски выступающих руководителей «Азова», Андрея Билецкого и Игоря Мосийчука (который, однако, теперь уже находится под следствием как коррупционер), является особенно скандальным развитием событий[9].
Несмотря на такие тревожные тенденции, этому краткому анализу должна предшествовать следующая релятивизация. Как и в случае оценки других правоэкстремистских тенденций в Украине[10], представленную здесь патологию украинской политики следует рассматривать как в контексте специфики недавней истории Украины, так и со сравнительной точки зрения[11]. Как и в случае с произошедшим немногим раньше внезапным взлетом «Правого сектора» на Евромайдане[12], появление добровольческих батальонов, в том числе и созданных националистическими активистами, не произошло бы без все более явного вмешательства России во внутренние дела Украины на протяжении всего 2014 года. Постоянно повышающийся общественный запрос на воинствующий патриотизм, который предоставил ранее маргинальным ультранационалистам политическое пространство для действий, появился в связи с растущей внешней угрозой для Украины и увеличивающимися опасениями, если не паникой (особенно среди украинской элиты и молодежи) касательно целей Кремля в Украине.
Как показал ограниченный успех украинских правых радикалов на президентских, парламентских и местных выборах 2014-2015 годов и, в результате, низкое общее количество ультранационалистов в новоизбранной Верховной Раде (не более 13 из 423 депутатов), народная поддержка правого экстремизма остается относительно слабой, особенно если учесть социальные, ментальные и культурные эффекты глубокого экономического кризиса и кровавой войны на востоке Украины в 2014-2015 годов[13]. По крайней мере, такая оценка напрашивается, если сопоставить украинскую народную поддержку ультранационализма с электоральным успехом других европейских праворадикальных партий, например, на выборах в Европарламент, прошедших в тот же день, что и украинские президентские выборы — 25 мая 2014 года; или если сравнить украинское парламентское представительство правого экстремизма с политическим весом фракций радикальных националистов в парламентах некоторых стран как Западной и Южной, так и Центральной и Восточной Европы — не в последнюю очередь России[14]. Скромные электоральные результаты Всеукраинского объединения «Свобода» (1,16% для Олега Тягнибока 25 мая 2014 года и 4,71% для партии 26 октября 2014 года) и «Правого сектора» (0,70% для Дмитрия Яроша 25 мая 2014 года и 1,81% для партии 26 октября 2014 года) тем более разительны на фоне того, что в последних национальных выборах Украины вследствие российской интервенции не приняли участие миллионы крымчан и жителей Донбасса, которые в нормальных условиях пришли бы на избирательные участки. При полном участии этого сегмента украинского электората процентный результат праворадикалов был бы ещё ниже.
В отношении батальонов нужно иметь в виду не только специфический исторический контекст их появления, популярности и взлета, но также и их относительный вес в вооруженных силах Украины в целом. Добровольцы составляют только относительно небольшую часть общего количества украинских военных, вовлеченных в так называемую Антитеррористическую операцию (АТО) на востоке Украины. По одной из оценок, в сентябре 2014 года из примерно 50 000 солдат АТО около 7 000 на тот момент воевали в составе добровольческих батальонов[15]. Лишь у некоторых из таких батальонов есть праворадикальные корни, то есть лишь некоторые были созданы такими организациями как ВО «Свобода», УНА-УНСО, «Правый сектор», СНА/ПУ, «Братство» и другие. Это означает, что всеобщее количество украинских солдат АТО, служащих в подразделениях с ультранационалистическими тенденциями, видимо, ниже или же незначительно выше 10%.
К тому же, было бы преждевременно автоматически причислять весь состав даже этой последней категории добровольческих отрядов к радикальным националистам. Можно предположить, что многие добровольцы, присоединившиеся к этим подразделениям, не обращали особого внимания на предысторию их создания и политические взгляды их руководителей, а скорее следовали другим мотивам. Я подозреваю, что часть рядового состава батальонов, созданных ультранационалистическими активистами, можно классифицировать как воинствующих патриотов, а не как правых экстремистов — гипотеза, которая ждет своего подтверждения или опровержения в будущих опросах, выявляющих мировоззрения бойцов этих частей.
По этим причинам и нижеизложенные особенно неоднозначные идеи создателей «Азова» ещё не доказывают правоэкстремистский характер всего рядового состава этого полка. Например, полевые исследования Алины Поляковой (Атлантический Совет США) в Киеве и западной Украине в 2009-2012 годах выявили весомые различия между взглядами и степенью радикальности руководителей ВО «Свобода», с одной стороны, и простыми членами этой партии, с другой[16]. Возможно, похожая ситуация существует и среди бойцов «Азова». Как и в случае других частей, созданных радикальными националистами, на этот вопрос могут дать ответ только будущие социологические исследования политических взглядов солдат и офицеров «Азова».
Возникновение и численность добровольческих батальонов
Одним из инициаторов спонтанного создания и военного использования добровольческих батальонов выступила весной 2014 года Днепропетровская областная администрация с ее тогдашним руководителем Игорем Коломойским. Первый постмайданный губернатор Днепропетровщины — не только один из самых известных украинских олигархов, он также имеет еврейские корни (что в этом контексте имеет смысл упомянуть) и активен в еврейской общине Украины. По инициативе Коломойского последовало решение нового Министра внутренних дел Украины Арсена Авакова о создании добровольческих частей при разных управлениях внутренних дел. Позднее Нацгвардия Украины, СБУ, Министерство обороны (в случае с батальоном «Айдар»[17]) и различные политики также решили способствовать созданию таких подразделений и курировать их. Таким образом, добровольческие части стали отдельным, изначально независимым от других частей и сотрудников милиции и армии, новым столпом трансформирующегося постмайданного украинского государства.
