Две стороны избрали стратегии, которые повторялись в ходе игр. “Красные” предпринимали основное усилие в направлении латвийской столицы Риги, и вспомогательной атакой устанавливали контроль над заселенными преимущественно русскоязычным населением районами северо-западной Эстонии, после чего следовали к Таллину.
Игравшие за НАТО очень быстро осознавали, что в их распоряжении попросту нет сил, с помощью которых возможно организовать нечто, хотя бы отдаленно напоминающее оборону на передовых рубежах. Поэтому они выставляли аборигенные силы с целью замедления продвижения “красных”, одновременно сосредотачивая основную массу своих сил в районе Риги и Таллина.
Финал, при любом варианте, был катастрофой для НАТО. Российские силы уничтожали любое сопротивление и оказывались у ворот Риги и Таллина в течение 36-60 часов с момента начала боевых действий.
Во-первых, совершенно очевидно, что преимущество – на стороне русских. Несмотря на то, что общее количество батальонов – 22 для русских и 12 для НАТО не кажется катастрофической диспропорцией, семь батальонов НАТО (латвийские и эстонские) – очень легкие, и плохо оснащены для борьбы против серьезного противника. Единственным танковым подразделением является легкий танковый батальон Stryker, который будет переброшен из Германии. У НАТО нет основных боевых танков на данном театре.
Между тем, все российские силы – механизированные, моторизованные или танковые части. Даже восемь десантных батальонов оснащены легкими бронетранспортерами – в отличие от их американских коллег.
Во-вторых, Россия имеет подавляющее преимущество в тактической и стратегической огневой мощи. В составе российской боевой группировки – десять артиллерийских дивизионов (три –ствольная артиллерия и семь – установки реактивного залпового огня) – в дополнение к артиллерии, приданной подразделениям.
В- третьих, российское огневое превосходство означает, что силы НАТО будут блокированы, зажаты в мешки и обойдены – если русские того пожелают.
Наконец, несмотря на то, что авиация НАТО сможет причинить русским чувствительные потери, без адекватных сухопутных сил, попросту не будет достаточно времени на то, чтобы причинить достаточный ущерб, который мог бы остановить наступление. Возможности ВВС ограничены, и против относительно компетентного противника, которым мы считаем российскую авиацию, силы НАТО будут вынуждены выполнять несколько задач одновременно : подавление современных наземных средств ПВО и защита от возможных ударов по тылам и коммуникациям НАТО. Без серьезного сопротивления на земле, российские силы смогут свести к минимуму свои потери от воздушных ударов, выбирая правильные способы организации и передвижения наступающих колонн.
Русские, стучащие в ворота Таллина и Риги через два дня после начала наступления, предлагают лидерам НАТО ряд крайне неприятных альтернатив. С первым затруднением столкнутся народы и руководство балтийских государств. Качественные сухопутные силы – десантники и легкая пехота, которые могут быть размещены в Риге, в состоянии оказать жесткое сопротивление, если окопаются в условиях городской застройки. Но цена подобной обороны города, как правило, чрезвычайно высока – жители Грозного знают это на опыте 1999-2000 годов. Более того, вряд ли удастся наладить снабжение таких сил или послать им помощь. Решат ли лидеры Эстонии и Латвии превращать свои крупнейшие города в поле боя, и, вообще, должны ли они ставить перед собой подобный вопрос – тема скользкая и крайне неопределенная.
