С момента волны террористических атак в Брюсселе власти и журналисты, не теряя времени, воссоздали карту запутанных связей исполнителей терактов в Париже и Брюсселе – между Моленбек, Шаарбек и французскими banlieues, между террористическим притоном в одном месте и отпечатками пальцев в другом. Эти линии соединяются в переплетенные системы родства и дружбы.
Речь идет, несомненно, о жизненно важной следовательской работе. Но за этими линиями, соединяющими серые ландшафты европейских городов не видны высушенные солнцем холмы, долины и города северного Марокко. И для того, чтобы понять, что подтолкнуло молодых людей к разрушительным и смертоносным атакам в столицах Западной Европы, следует прослеживая родственные связи, возвращающие нас в колониальную эпоху, отправиться в Марокко – пересекая при этом Средиземное море, которое скорее соединяет, нежели разделяет Европу и Северную Африку.
Сердцевиной террористических атак в Европе в последние 15 лет был Риф. Горный регион в северном Марокко, простирающийся от перенаселенных городов Танжер и Тетуан на западе и до алжирской границы на востоке, Риф – нищий край, богатый плантациями марихуаны, торговцами гашишем, контрабандистами, скупщиками краденого и героями сопротивления, которые восставали против колониальной администрации, пост-колониальных королей и любой власти, навязанной сверху. Для детей Рифа, приживленных на европейскую почву, это наследие – вкупе с маргинализацией, доступом к криминальным сетям и радикализацией стало причиной непропорционально большой доли участия в актах террора.
Связи Рифа с террором впервые стали ясны в 2004, после взрывов 11 марта в Мадриде. Практически все заговорщики были связаны с Тетуан. Через три года после атак в Мадриде репортер New York Times Magazine Андреа Эллиот посетила город, и обнаружила в нем молодежь, для которой мадридские бомбисты были вдохновляющим примером. И эта молодежь ехала на джихад в Ирак.
Через десять лет, тот же след джихади-туризма ведет в Париж и Брюссель. Одним из самых знаменитых знаменитых выходцев из Рифа стал Наджим Лахрауи, эксперт по изготовлению фугасов Исламского Государства. Он уехал в Сирию в 2013, и там в совершенстве изучил подрывное дело. Мы все теперь его знаем: “Человек в шляпе” на знаменитом снимке камер наружного наблюдения брюссельского аэропорта, сделанном 22 марта перед взрывами. Первоначально предполагалось, что ему удалось уйти – но затем выяснилось, что он был вторым смертником, подорвавшемся в аэропорту.
Лахрауи – типичный представитель этого круга: бельгиец, выросший в Шаарбек, но рожденный в Аждир, маленьком городке с гордой историей в Риф. Салах Абдельслам, организатор парижских атак, и его брат Брагим, подорвавшийся в 11-м округе – также происходят из Риф. Только лидер всей сети – Абдельхамид Абаауд – выходец из южного Марокко.
История Рифа наполнена рассказами о битвах между берберскими королями в доколониальную эпоху, о вражде, которая вылилась в большие войны против испанцев и французов в колониальный период. В 1956, после провозглашения независимости, французы и испанцы ушли, но продолжение борьбы за власть – между новыми марокканскими элитами и их берберскими подданными породил цикл мятежей и погромов, последовавших за ними карательных операций Мухаммеда V и Хасана II.
