Ральф Линдшторм, американский консул в Дархам, Восточная провинция Саудовской Аравии, писал о всплеске иранской агитации среди саудовских шиитов. По его словам, во время предшествовавшего захвату мечети хаджа под видом паломников по королевству разбрелось множество арабоязычных иранских мулл, сеявших ненависть к режиму и призывы к шиитской революции.
В New York Times была опубликована статья “Великая Мечеть в Мекке захвачена вооруженными бандитами, возможно, иранцами”. “Иранскую линию” подтверждали и другие послы европейских государств в регионе. Теория удобно укладывалась в новую парадигму западного мышления. Шииты и Иран воспринимались как религиозные зелоты, стремящиеся разрушить западную цивилизацию, в то время как сунниты рассматривались, по умолчанию, в качестве великодушных, хотя может быть и несколько неотесанных друзей.
В Вашингтоне, где Хомейни оставался врагом №1, все это вместе взятое создавало впечатление того, что за восстанием в Мекке стоит, скорее всего, Иран. В Персидский залив на всякий случай отправили атомный авианосец Kitty Hawk.
В Исламабаде посол Артур Хаммель просматривал эти тревожные телеграммы утром следующего дня, 21 ноября. Он еще не считал исламский радикализм серьезной угрозой, по крайней мере, для дипломатической миссии, во главе которой он стоял. Он знал, что студенты-фундаменталисты из университета Каид-и-Азам намерены провести демонстрацию поддержки захвата заложников в Иране – но в этом не было ничего необычного. На всякий случай, посол потребовал, чтобы пакистанские власти предоставили американским дипломатам дополнительную защиту – еще два десятка полицейских.
Ни посол, ни его боссы в Вашингтоне, ни пакистанские полицейские власти не подозревали, какая дьявольская каша заваривается не только в Пакистане, но и во всем исламском мире в связи с захватом мечети в Мекке. Радиостанции Исламабада начали передавать сообщения о захвате мечети и о выдвижении в Персидский залив Kitty Hawk, где уже находилась одна авианосная группа, одновременно. Не надо обладать слишком буйной ( по меньшей мере в рамках исламской ментальности) фантазией, чтобы связать два эти события. По Исламабаду пополз слух, что за захватом мечети стоят Тель-Авив и Америка. Две сатаны решили захватить цитадель исламской веры дабы “нейтрализовать мусульманский мир”. Насколько бы абсурдными не казались подобные слухи, сотни тысяч, если не миллионы людей приняли их за чистую монету. Кричащий заголовок исламабадской газеты Muslim, вышедшей этим утром, гласил: “Две враждебные акции против исламского мира совершены империалистами и их наймитами”. Большинство пакистанцев либо побывали в Великой Мечети, либо намеревались в ней побывать во время хаджа. Многие были совершенно шокированы происходящим. Государственное радио вещало: “Народ потрясен вестью об осквернении Кааба. Многие рыдают. Магазины и кафе закрыты в знак народного возмущения и протеста”.
К описываемому периоду в умах мусульман уже укоренилась идея ( наполненная одновременно жалостью и презрением к самим себе) о том, что во всех их бедах виноват Запад, и, в особенности, евреи. Если смотреть на мир с этой параноидальной точки зрения, все происходящее вокруг нас – не более, чем плоды постоянных грязных заговоров и интриг американцев и сионистов, целью которых является разрушить мусульманский мир и замазать грязью святыни ислама. По пакистанскому радио передали только одно заявление саудовского МВД, из которого невозможно было установить национальную или религиозную принадлежность осквернителей Мекки. А посему, правоверные резонно предположили, что и это новое ужасное злодеяние против Дома Аллаха совершили обычные подозреваемые.
Даже хорошо образованные мусульмане с легкостью проглотили новейшую конспиративную теорию. Редактор одной из влиятельных пакистанских газет сформулировал ее следующим образом: Ударная американская группировка захватила Мекку, с тем, чтобы взять Персидский залив под полный контроль. После этого редактор напомнил о дерзком израильском рейде в Энтеббе, Уганда, всего три года назад.
Редактор объяснил американскому репортеру Стюарту Ауэрбаху: “Все думают только об Энтеббе. Народ верит в то, что последние два-три года Израиль планирует что-то подобное – выброс парашютного десанта в Мекке или в Медине, или и в Мекке, и в Медине”.
