В первые в своей истории “Хизбалла” осуществляет наступательные маневры – в качестве части своей операции в Сирии. Российская интервенция только обогащает этот опыт, и преподносит группе важные уроки, которыми “Хизбалла” воспользуется в будущих конфликтах.
До этого “Хизбалла” долго следовала стратегии обороны и истощения в отношении своего главного врага – Израиля. Этот подход многие офицеры ЦАХАЛа называли “не проиграть”. Принимая во внимание численное превосходство и технологические преимущества израильской армии, эта стратегия была направлена на то, чтобы затянуть войну как можно дольше, добиться истощения тыла путем постоянных ракетных обстрелов израильских городов и увеличить цену маневра ЦАХАЛа в южном Ливане. “Хизбалла” продемонстрировала это оборонительное видение конфликта во время войны 2006 года, пряча своих боевиков и ракеты в сложной системе тоннелей и подземных укреплений в лесистой местности, которую в Израиле называют “заповедниками”. Группа верила в то, что до тех пор пока она не уничтожена, она может утверждать, что выжила под ударами могущественной израильской армии, что, в ее видении и является победой. Сирия, однако, изменила эту оборонительную парадигму.
В Сирии “Хизбалле” пришлось сменить свои цели, ее главная задача – захват территории и сохранение контроля над ней. При этом она ведет войну против квази-конвенциональных сил, которые применяют тактику герильи. Раньше “Хизбалла” воевала против ЦАХАЛа малыми группами на знакомой местности, но теперь она развертывает сотни бойцов в наступательных операциях на чужой территории. Для боевиков и командиров “Хизбаллы” такой опыт меняет их взгляд на то, каким образом можно наиболее эффективно победить в битве, а участие России означает, что они получают эти уроки от одной из лучших армий в мире.
С самого начала Россия зависела от сирийских, иранских, ливанских и других сил на местах – с тем, чтобы они делали ее работу. С учетом сложности кампании и желания России избежать ее восприятия в качестве поражения, российские силы очень близко работают со своими партнерами, с тем, чтобы быть уверенными в достижении поставленных целей. Есть сообщения о том, что совместные оперативные штабы России и “Хизбаллы” работают в Латакии и Дамаске, в то время как “Хизбалла” и иранский персонал помогли спасти сбитого российского пилота в ноябре. Поскольку Москва не хочет вводить в конфликт наземные силы, подобное сотрудничество будет только расширяться.
На макро уровне, “Хизбалла” сейчас усваивает российскую военную доктрину, с ее сложными оперативными концепциями и продвинутым искусством военного планирования. Российская армия располагает богатым опытом проведения различных операций, включая анти-партизанскую войну и конвенциональные кампании. Подумайте о следующем сценарии: российский командир сидит с иранскими и сирийскими командирами, с командиром “Хизбаллы” за одним столом. Он говорит о целях, о временных рамках для достижения этих целей, , и приоритетах сражения. После этого он указывает на активы, которые необходимы, для того, чтобы эту битву выиграть, и, возможно, предлагает некоторые важные уроки из опыта анти-партизанской кампании в Чечне. Для “Хизбаллы” – это первый опыт наблюдения за тем, как создаются планы первого уровня в военной кампании.
