Эта борьба за равноправие по существу, начатая женщинами высокого социального положения, продолжается без перерыва и сбоев. Ее главным результатом, со статистической точки зрения, является снижение рождаемости в Германии за сто лет, с 1875 по 1975, с 40 новорожденных до 8 на тысячу населения.
Унаследованный от более ранний эпохи барьер запрета на добрачный секс рухнул – вместе элиминацией роли мужчины в качестве содержателя. За целомудрие никто больше ничего не предлагает. И потому девицы взбунтовались против традиционного сексуального образования и привычных сексуальных норм – отчего, несомненно, выиграли не только они.
Парадокс самых богатых государств Земли, оказавшихся не в состоянии к собственной репродукции, был разрешен почти 80-процентным участием и мужчин и женщин в трудовой жизни. Тем не менее, невозможно провести наиболее конкурентные и продуктивные годы жизни занимаясь одновременно репродукцией и образованием.
Между тем, 62% германских мужчин в возрасте 20-30 лет, и 71% в возрасте 31-45 лет боятся не любовных отношений, но семейных уз. При этом желание молодых женщин иметь детей никуда не девается, но оно должно быть исполнено в возрасте 25-35 лет – и в этом же возрасте, как правило, находятся и их партнеры. После этого периода репродукция превращается в условно оптимальную. К 42 года 90% яйцеклеток женщины становятся абнормальными, Таким образом, создается узкое окно социальных и биологических возможностей – десять лет – и эти временные рамки точно совпадают с периодом, когда и мужчины и женщины должны или победить, или проиграть в карьерной схватке. Даже те, в ком есть отцовское чувство, должны – посреди самого жесткого соревнования своей жизни – принять решение – и или отказаться, или скрепя сердце пойти навстречу судьбе. Это – тупиковая ситуация, выйти из нее практически невозможно, даже с помощью наиболее творческой и не ортодоксальной семейной политики.
Все более трудно приобрести профессию без соответствующей длительной подготовки, и именно поэтому бездетность идет рука об руку с высокими профессиональными навыками. Единственной базовой опорой для семейной политики остается желание женщин иметь детей. Поскольку психологическая необходимость родить , большей частью удовлетворяется уже после первых родов, в западных обществах преобладающими становятся семьи с одним ребенком. Исходя из этой перспективы, молодежные пузыри, возникающие в менее развитых странах представляют собой не только потенциальную угрозу для государств OECD, но и шанс – пусть временный и частичный для их демографического обновления.
Европа компенсирует потерю населения иммиграцией. Между тем, нет недостатка в политических советниках. В 2002 году Ганс-Вернер Зинн, директор информационного института экономического анализа в Мюнхене предложил на половину уменьшить пенсии для бездетных. Поскольку граждане не сумели родить будущих обеспечителей и плательщиков взносов в систему социального обеспечения, они должны будут возместить недостаток за счет контрактов с частными фондами. Они ( или их страховые компании) могут покупать правительственные бонды, акции частных компаний или квартиры, и жить на дивиденды или ренту. Но каким образом нерожденные и не платящие взносов в систему социальной защиты смогут платить живые деньги в качестве налогов на функционирование правительства, производить на фабриках дивиденды и снимать квартиры пенсионеров остается скорее необъясненным и не разгаданным чудом. Таким образом, бездетные должны смириться с возможной потерей пенсии.
