Несмотря на самообман и спекуляции, эпоха бэби-бумов на Западе миновала навсегда. Здесь не о чем спорить. То, что представляется в качестве некоего великого достижения в “тысячелетней борьбе против патриархального угнетения” – борьбе за “окончательное освобождение и равенство” слабого пола завершилось финальной победой. За этой победой сексуальной революции в странах первого мира появились десятки тысяч чиновников, борющихся за женские права. И здесь тоже, мы видим весьма грубые, примитивные мотивы, погребенные под горой преувеличений.
И что лучше, чем тысячелетие патриархального угнетения? Что в реальности произошло?
Женщины, сохранявшие свою девственность, на протяжении двух столетий европейской истории, могли рассчитывать на перспективу получения легитимного попечителя. Это требовало уникального статуса сына-наследника и гарантии того, что единственным сексуальным партнером будет его собственная жена. Женская сексуальность была подавлена, но наряду с этим – независимо от того, как к этому относится, у женщина появлялся статус обеспечиваемой жены.
Этот контракт “верной домохозяйки” подрывается уже с начала 19-го века. Рабочая жизнь Европы трансформируется, и большинство ее населения работает на жалованье. У этих людей нет собственности и нет наследства, которое могло бы связать их с собственными сыновьями путами контракта заботы в престарелом возрасте. Соответственно, примерно с 1875 года в Европе устанавливается нынешний уровень рождаемости. Вместо прежних 6-8 детей матери рожают “всего” по три-четыре. Осознание этого изменения произошло около 1900 года.
С начала 20-х годов развивается железный паттерн – живущие на жалованье, в первую очередь занимаются самообеспечением и их желание репродукции стремится к нулю. Поскольку в профессиональных группах наблюдается жесточайшая конкуренция за наиболее привлекательные рабочие места, их члены, для получения конкурентных преимуществ инвестируют всю свою энергию, все свое время и все свои деньги в квалификацию, а не в семью.
В принципе, с взрослением этой группы увеличивается количество потенциальных попечителей и содержателей семьи. Но чтобы дожить до обеспеченного мужа, женщины сами должны зарабатывать – с тем, чтобы оплачивать свои нужды и жилье. И это ведет к тому, что женщины достигают возраста готовности к браку примерно в то же время, что и мужчины. Это продолжалось в странах первого мира на протяжении всего 20-го века. И потому женщины в этот период развивали те же поведенческие паттерны, что и мужчины. Оба пола теперь конкурируют за лучшие карьерные возможности – а не в борьбе за лучшего содержателя.
