by wallax
Каждое слово – это совокупность ассоциаций, “ассоциативное облако”. Поскольку каждая такая ассоциация обладает определенными энергетическими параметрами, мы можем рассматривать слово также и как “энергетическое облако”, придающее ему, в силу своей уникальности, некоторый смысл. “Узнавание” происходит тогда, когда слышимое/читаемое слово совпадает, в частности, по своим энергетическим характеристикам с образцом, который хранится в памяти. В этом, как мне кажется, и состоит суть его “осмысления”, “осознания”. Проще говоря, процесс отождествления с образцом вызывает в психике энергетический – а значит, и специфический эмоционально-действенный – всплеск.
Информационная революция последних десятилетий привела к тому, что скорость переработки психикой текстовой информации значительно увеличилась. Это означает, что ускорилась также частота проходящих через нее (психику) слов, что влияет на механизм их “осмысления”: происходит нечто похожее на то, что можно видеть при формировании условного рефлекса – чем дальше, тем меньше требования к стимулу, тем проще запускается рефлекс. Примерно то же и со словом: чем гуще текстовый поток, тем меньше требования к тщательности “проверки” слова (его “осмысления”). Соответственно, уменьшается амплитуда эмоционально-действенного всплеска, слова “стираются”, “уплощаются”, перестают вызывать эмоции и побуждать к действию. Падает вся энергетика “вербариума” (языковой области психики, сам придумал), и это ведет к тому, что сознание современного человека становится более уязвимым перед атаками бессознательных импульсов и инстинктов; возрастает вероятность их прорывов. “Вербариум” всё сильнее отрывается от чувств и действий (и реальности) и всё больше управляется чистой семантикой, такой, как например, рифма. Реальный мир вытесняется словесным. Напротив, действия и эмоции всё больше попадают в зону хаоса бессознательного.
Такой разрыв ведет к парадоксальной психике: человек может искренне (на словесном уровне) утверждать, что он верит в Бога, следовать формальным религиозным предписаниям – и в то же время совершать немыслимые жестокости. Или, в случае политической фигуры – искренне говорить о гуманности, всеобщем благе, светлом будущем – и в то же время принимать глобально-опасные и деструктивные решения.
Как я уже упоминал, в зоне риска заболеть “информационной болезнью” находятся прежде всего люди с низким “трансовым порогом”: истероидные и эпилептоидные личности, а также женщины. Сюда же, очевидно, следует добавить еще один большой класс – социальные группы с выраженной традиционалистской (коллективистской) ориентацией, в которых большую роль играют психическое заражение и социальное подражание. Стоит отметить, что среди политиков, по моему мнению, есть немало людей, предрасположенных к этому “дионисическому заболеванию”.
Ну и в конце маленький нелогичный аппендикс к рассказу о приключениях языка в эпоху информационной революции и неодионисианских мистерий. Мы уже знаем, как увеличение плотности текстового потока действует на сознательную психическую энергетику – ослабляет ее. Мы также знаем, что слово можно рассматривать как некоторое ассоциативно-энергетическое “облако”… Но если мы предполагаем, что словесная энергетика снижается и ассоциативные связи при этом подсыхают, то может быть, есть смысл говорить о том, что словесное наполнение – его смысл – упрощается и нормальное слово приобретает как бы пародийную, карикатурную тень, раздваивается? Если это так, то это может объяснить повальный глум и словесную вакханалию, царящие в соцсетях (и в российской политике, кстати), а также троллинг, суть которого – именно карикатура на всё сколько-нибудь “серьезное” (а если брать глубже – то антикультурный бунт, как в античных вакханалиях)… Впрочем, эту интересную картинку слегка портят исламисты, которые, по идее, должны идти в первых рядах любителей веселой шутки, но на самом деле шуток не понимают вовсе. Может быть, по какой-то причине у этих серьезных ребят смысловая ампутация настолько глубока, что дает не юмористический, а наоборот, сразу масштабный религиозный, экстатический результат? И тут уж, конечно, не до шуток, поймать бы кого поскорей да принести в жертву мусульманскому Вакху…
Кстати, и театрализованный “троллинг”, и религиозная экстатичность в дионисийских мистериях присутствовали, причем именно как последовательные этапы этого удивительного и жестокого перформанса. В современном троллинге тоже много театрального и карнавального: роли, маски, шутовство, и это подтверждает его связь, пускай пунктирную, с древними ритуалами наподобие дионисийских. В психоаналитических понятиях – троллинг, часто сопровождающий, в том числе и в рамках одной отдельно взятой головы, “аполлонический” (если говорить словами Ницше), рациональный дискурс, с новой силой показывает его вечную “темную”, иррациональную и бессознательную сторону. Становится все более очевидным, что наша “аполлоническая”, “серьезная” цивилизация построена на песке, и бог бесстыдства, безумия и скоморошничества может ее шутя разрушить.
