Вот как Эдвард Гиббон описывает разграбление готами Рима в 410 году: “… В эти часы дикарской распущенности, когда разгорелись все страсти, римляне подверглись жестокой бойне, и улицы города наполнились мертвыми телами… Где бы варвары не столкнулись с сопротивлением, они отвечали беспорядочной резней немощных, невинных и беспомощных”.
Теперь, не напоминает вам это сцены , которые мы увидели в Париже ночью в ту роковую пятницу? Это правда, в “Истории Заката и Гибели Римской Империи”, опубликованной в шести томах между 1776 и 1788, Гиббон нарисовал кончину Рима в качестве медленного горения. Он покрыл более 1400 лет истории. Он идентифицировал множество причин произошедшего – от персональной невменяемости отдельных императоров до всевластия преторианской гвардии и нарастания мощи сасанидской Персии. Упадок перерос в падение, с монотеизмом, служащим в качестве катализатора имперского гниения.
На протяжении многих лет большинство историков были скорее склонны согласиться с оценками Гиббона относительно постепенности характера этого процесса. Многие даже пошли дальше, настаивая на том, что слово “закат” является анахроничным термином – равно как и определение “варварский”.
Они настаивали на том, что Рим вовсе не переживал упадок – речь шла о неуловимом на первый взгляд слиянии, смешении с германскими племенами, которое и произвело мультикультурную пост-имперскую идиллию, заслуживающую куда более благородного названия , нежели “Темные Века”.
Тем не менее, в последнее время появилось новое поколение историков, поднявшее вопрос о возможности того, что римский закат был куда более быстрым и, одновременно, кровавым.
Так, для Брайана Вард-Перкинса, то что произошло было “кровавой интервенцией… варварских захватчиков”. По его версии, конец римского запада “стал свидетелем ужасов и изгнания населения таких масштабов, которые я искренне надеюсь не пережить, и он уничтожил сложную цивилизацию, отбросив обитателей Запада к стандартам жизни типичного доисторического периода” (The Fall of Rome, 2005).
За пять десятилетий население самого Рима сократилось на три четверти. Археологические доказательства конца пятого века демонстрируют резкое снижение качества домов, примитивную посуду, меньше монет, меньше скота, что указывает на быстрое ослабление роли Рима в Западной Европе.
По выражению Варда-Перкинса “Конец цивилизации случился на глазах одного поколения”.
Книга Питера Хизера TheFall of the Roman Empire подчеркивает не только бедственные последствия массовой миграции, но и организованное насилие: передвижение гуннов на запад и последующее вторжение германцев на римские территории.
