1 апреля была предпринята неудачная попытка ликвидации вице-премьера Ирака Тарика Азиза (христианина). Кто-то бросил в Азиза ручную гранату. Азиз выжил, но несколько студентов, на встречу с которыми он пришел, погибли. Саддам арестовал сотни шиитских боевиков. Один из них под пыткой признался, что получил задание на ликвидацию Азиза лично от Хомейни во время паломничества в Куме.
В ответ Саддам развернул неслыханную, даже по ближневосточным стандартам, кампанию репрессий против шиитов. Аятолла Садр и его сестра Бинт эль-Худа были повешены в багдадской тюрьме 8 апреля. Иракцы подвергли артиллерийскому обстрелу иранский приграничный город Каср и-Ширин. 16 тысяч иранцев с иракскими паспортами были депортированы. Саддам потребовал немедленного возвращения Ираном арабам трех оккупированных шахом в Персидском заливе островов: Абу Муса, Большой Тунб и Малый Тунб.
В Тегеране Хомейни был шокирован казнью Садра. Он провозгласил: “Война, разжигаемая иракской БААС – это война против ислама. Как иранская армия присоединилась к всенародной борьбе против шаха, о, иракская армия, присоединяйся к борьбе против БААС! Народ и армия Ирака должны повернуться спиной к БААС и свергнуть ее!” Иран начал подготовку и засылку в Ирак шиитских партизан. Он также возобновил поддержку иракских курдов, которых возглавляли сыновья Мустафы Барзани, Идрис и Масуд. Оба находились на территории Ирана с июля 1979.
Одновременно, в “революционном” Багдаде собрались иранские диссиденты и роялисты. Наиболее значительными среди них были последний премьер шахского режима, Шахпур Бахтияр и бывший начальник Генштаба, генерал Гхола Али Овейсси. Каждый из них получил в свое распоряжение радиостанцию, и они транслировали не только пропаганду, но и конкретные военные советы партизанам на территории Ирана. Между тем, “мелкие стычки” между регулярными формированиями иранской и иракской армии на границе происходили с завидной регулярностью – до 10 в месяц.
24-25 мая аятоллы разгромили путч военных, инициированный людьми Бахтияра в Тегеране. Вторая попытка 9-10 июля, была также подвалена. 27 июля шах умер от рака – а вместе с ним и надежды на скорую реставрацию.
Для Саддама это означало, что он более не может рассчитывать на внешние силы (военные попытки США освободить заложников в Тегеране или попытки иранских роялистов восстановить шахский режим). Ему надо было заняться иранской чумой собственноручно и немедленно.
Торопливости Саддама сопутствовали и способствовали многочисленные сообщения об ухудшении внутренней обстановке в Иране, о грызне президента Бани-Садра с аятоллами, о разложении армии, мораль офицеров которой была подорвана казнями тысяч их товарищей. К этому следует прибавить износ иранской военной техники, которую теперь невозможно было заменить поставками с Запада, сообщениями о нехватке потребительских товаров и о растущей безработице.
