Капитализм, социальный двигатель, без которого ни Европа, ни США не имели бы ни богатств, ни сил для принятия либеральных ценностей, зачастую рассматривается в качестве жестокой, антигуманной системы, которая ведет мир к климатической Мальтузианской катастрофе. Военная мощь, без которой либеральные государства будут раздавлены, воспринимается с подозрением в США и с отвращением в Европе. Слишком многие на Западе интерпретируют плюрализм и толерантность так, что они или запрещают, или нереалистично ограничивают активную защиту этих ценностей перед лицом нелиберальных государств вроде России или нелиберальных движений вроде ислама.
Европейский подход к миграционному кризису максимально обострил все эти недостатки. Бюрократия Европейского Союза в Брюсселе воздвигла набор легальных доктрин, изложенных в терминах абсолютного права, и на их основании пытается строить политику. Исходя из всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в 1948 году, и других амбициозных деклараций и договоров, ЕС придерживается позиции, согласно которой беженцы имеют абсолютное право на убежище. Европейские бюрократы склонны рассматривать убежище как легальный вопрос, а не политический, и они ожидают, что политические власти будут осуществлять легальный мандат, а не пытаться уклоняться или ограничивать право на убежище.
Во многих отношениях это подход, заслуживающий всяческих похвал. Европейцы не зря помнят о том, что произошло с беженцами 30-х из гитлеровской Германии. Но торжественные декларации типа “мы за правое дело” не всегда ведут к вменяемой политике.
В нормальных условиях основанный на праве, юридический подход, возможно, сработал бы хорошо. При слабом потоке беженцев политическим ущербом, которым сопровождается их прием и абсорбция, можно управлять. Но когда количество отчаявшихся людей превышает определенное пороговое значение, принимающие страны более не имеют воли ( и в некоторых случаях, возможности) следовать этим правилам. 10 тысяч беженцев – одно дело, 10 миллионов – совсем другое. Где-то между этими крайними значениями – переломный момент, после которого политическая система более не в состоянии исполнять легальный мандат. Претендовать на то, что этого нет – звать неприятности на свою голову, и Европа уже куда ближе к точке перелома, чем Брюссель или Берлин готовы признать.
В восточной и центральной Европе социальные и экономические условия для принятия больших масс миграции с Ближнего Востока попросту не существуют. Относительно гомогенные национальные государства, из которых состоит регион, были созданы поколениями войны, сопровождавшейся геноцидом и этническими чистками. Они чувствуют, что их независимость и безопасность хрупки, и большинство граждан верит в в то, что роль государства – защита благосостояния основной этнической группы и ее культурных ценностей.
