Империализм вышел из моды, но история показывает – единственная альтернатива ему тот хаос, который мы наблюдаем сегодня.
Несмотря на нынешнее неуважение к империям, они были выбором по умолчанию на протяжении все зарегистрированной человеческой истории. Коллапс империй всегда сопровождался хаосом – будь т древний Китай или Индия или же ранний 20-й век в Европе после первой мировой войны.
Тотальный коллапс арабского мира, с безумием охватившим части Северной Африки, Аравийского полуостров и Леванта – реальный конец империализма. Захват Исламским Государством Пальмиры, древнего караванного города и одного из наиболее потрясающих археологических памятников Ближнего Востока только ставит точку. Пальмира – символ того, как регион исторически определялся скорее торговыми маршрутами, нежели фиксированными границами. Его захват варварами – лишь манифестация возврата мира к этой текучей реальности.
В действительности мы являемся свидетелями коллапса трех империалистических систем на Ближнем Востоке..
Во-первых, ближневосточный хаос показывает, что регион еще не нашел решения проблем. порожденных крахом Османской империи после первой мировой войны. На протяжении сотен лет сунниты и шииты, арабы и евреи, мусульмане и христиане, в Великой Сирии и Месопотамии практически не имели территориальных споров. Все были под властью имперского Стамбула, который защищал их друг от друга. Эта система рухнула в 1918 – и выпустила демона национального, этнического, и сектантского диспута, и началась бесконечная схватка – кто контролирует какую территорию и на какой точно границе.
Во вторых, схлопывание Ирака после свержения Саддама Хуссейна, и схлопывание Сирии в результате Арабской Весны, подъем Исламского Государства, положили конец границам, воздвигнутым европейским империализмом – британским и французским, в Леванте.
В-третьих, демонстративное отсутствие интереса к происходящему президента Обамы является манифестацией конца роли Америки в качестве великой державы, организующей и стабилизирующей регион с момента окончания второй мировой войны (никто более ясно не указал на это, чем оксфордский историк Джон Дарвин в книге After Tamerlane: The Rise and Fall of Global Empires, 1400-2000).
И не только имперские силы рухнули и оставили после себя хаос. Крах Саддама Хуссейна в Ираке, Муамара Каддафи в Ливии, урезание режима Башара Асада в Сирии до уровня огрызка национального государства ознаменовало конец эры пост-колониальных диктаторов и сильных лидеров, чье правление было органически связано с наследием империализма. В конце концов, все эти диктаторы правили в границах, воздвигнутых европейцами. И из-за того, что эти границы не совпадают этническими и сектантскими, этим диктаторским режимам была необходима секуляристская идентичность – ради преодоления межобщинного разлома. Все это теперь брутально и навсегда смыто.
Как это не прискорбно, Арабская Весна не имела никакого отношения к свободе, но знаменовала коллапс центральной власти – что само по себе ничего не говорит о готовности государств – искусственных или не очень к испытанию демократией.
