Наследником Гордона в губернаторском дворце Хартума был Мухаммед Рауф -паша. Сын нубийского отца и абиссинской матери, Руаф поднялся от разнорабочего до первого египетского, арабоговорящего губернатора Судана. Также как и в британской, в египетской империи наименее приятные ее уголки таили в себе невероятные возможности. В то время как египетские полковники протестовали против дискриминации в Каире (против турецких элит), Рауф провел всю свою карьеру в местах, куда египетских офицеров ссылали в качестве наказания. В молодости он был начальником штаба американского наемника Самюэля Беккера в Экватории. Он дважды служил с Гордоном, и тот дважды увольнял его за коррупцию. В качестве губернатора, его главной задачей было успокоить население, доведенное Гордоном до грани мятежа, и внедрить в жизнь план правительственной экономии Риаза-паши путем сокращения суданских гарнизонов. Он исполнял обе задачи с присущей ему посредственностью. Кроме следования приказам, у него было не много других возможностей. Риаз-паша централизовал имперское правительство и теперь управлял Хартумом с помощью дистанционного управления. Рауф-паша делал то, что ему говорили.
Когда Рауф-паша услышал о том, что Долгожданный Искупитель появился в его юрисдикции, он послал ему дружественное письмо, предположив, что святого дурачка можно будет купить правительственной стипендией. Махди пошел на ближайшую телеграфную станцию и отбил ему ответное послание: “Я должен открыть вам, что мой призыв возродить традиции пророка, и восстановить нашу религию, избавить ее от нынешних дурных обычаев – прямой приказ пророка Мухаммеда. Я провозглашаю себя Ожидаемым Махди, и мое пришествие было подтверждено небесными знамениями. Тот, кто следует за мной – победит, тот, кто откажется – будет покаран Аллахом – в этом мире и в следующем. Проповеди обращенные к правоверным, абсолютно ясны: тот, кто не верит в меня, буде наказан мечом”.
Это было ересью и предательством. Хуже того, это за гранью взятки. Рауф -паша решил пригласить факира в Хартум для обследования правительственными теологами. Он послал за ним своего старого друга – одноглазого работорговца и мошенника Абу Сууда. Если у этого проблемного шейха есть мирские интересы, Абу Сууд сумеет с ним договориться.
Сидя на тростниковой подстилке, Махди и его ближний круг приняли Абу Сууда, в хижине, служившей в качестве мадрасса. Абу Сууд терпеливо втолковывал им, что махди следует прибыть в Хартум ради того, чтобы признать звенья временной мирской администрации – от Рауф-паши к хедиву Тавфику, султану Абдуль-Хамиду II и далее к аллаху.
Махди отвтетил: “Вы не понимаете. Кто может быть выше Махди, назначенного самим пророком? Это долг Рауфа подчиняться мне”.
Абу Сууд был зол: “Как вы намерены воевать с правительством?”
Махди махнул рукой: “Если надо будет, я готов воевать со всеми правительствами лишь в кампании тех, кто сидит в этой комнате”.
Послушники возликовали, предлагая свои жизни аллаху, его пророку и Махди. Абу Сууд понял, что настало время удалиться.
