Лахуд был компенсирован продлением его собственной каденции в качестве командующего ливанской армии – как раз до того срока, когда должен был начаться следующий раунд схватки за пост президента. Два наиболее могущественных суннита в Дамаске – Абдель-Халим Хаддам и начальник генштаба сирийской армии Хикмат Шехаби, разделяли критическое отношение Харири к Лахуду, и указывали на то, что ливанцы воспротивятся тому, чтобы ими правил военный. К ним присоединился шеф разведки Каанан, который видел в Лахуде большой потенциал для грядущих неприятностей.
Именно в это время внутри сирийского режима сформировался круг почитателей Лахуда – молодых алавитских политиков второго поколения, которые и по сей день правят Сирией. Первоначально они группировались вокруг Баселя. В их число входили дочь Асада Бушра Асад, сын Махер Асада, могущественное семейство Махлуф (клан супруги Хафеза Асада, Анис), еще один могущественный алавитский клан, Шалиш, и будущий муж Бушры, офицер сирийской разведки Ассеф Шавкат. Круг “по наследству” перешел к Башару.
С точки зрения молодых алавитов, Лахуд мог проколоть ауру суннитского всемогущества, которую с таким блеском создал вокруг себя Харири. Первая стычка из-за кандидатуры ливанского президента в 1995 году продемонстрировала и линию разлома, которая сейчас со всей очевидностью обнажилась в Сирии – разлома между молодой алавитской элитой против суннитской элиты предыдущего поколения, пробившейся вместе с Асадом к власти в Сирии.
Термин “суннитская элита” скорее следует понимать, как собирательный. Невообразимое богатство Харири спрессовало в одну клику могущественных махинаторов и манипуляторов и Сирии, и Ливана. В нее входили упомянутые Хаддам, Шехаби, Каанан, Харири и лидер ливанских друзов Валид Джумблатт. Некоторые из членов клики с неприязнью относились к очевидному намерению Асада превратить Сирию в “наследственную республику”. Это противоречило не только их политическим амбициям, но и социалистической идеологии БААС. Хаддам вспоминает, что если в начале 80-х ему еще удавалось хотя бы затрагивать эту скользкую тему, к 90-м она превратилась в табу: “После болезни Асада в 1983 ( он перенес тяжелый сердечный приступ) тема превратилась в слишком чувствительную для обсуждения. Его любовь к собственной семье оказалась сильнее его долга президента. Все это было очень неправильно. Решение о наследовании противоречило всем законам и установлениям Сирии. К концу 90-х он более еще сильнее, и его сантименты усиливались еще больше”. Именно в дело о “сирийском наследстве” оказался замешан Харири, вместе со своими суннитскими союзниками в Дамаске – и именно это соперничество между старой “суннитской” гвардией и молодой “алавитской” элитой оказалось фатальным не только для него, но и для всего удивительного и не имеющего аналогов в истории симбиоза, который мы здесь называем Pax Syriana.
По материалам:
John Laffin. War of Desperation (Lebanon 1982-1985).
Nicholas Blanford. Killing Mr. Lebanon. The assassination of Rafik Hariri and its impact on the Middle East
Charles Winslow. Lebanon. War & Politics in a fragmented society
