Я бросаю вызов идее, согласно которой во имя традиций тех стран, из которых происходит тот или иной индивид мы должны отказаться от универсальных ценностей. Я говорю о женском обрезании, о дискриминации, об убийствах гомосексуалистов в мусульманских странах. Отсюда совсем недалеко до восхваления казни писателей, вызывающих неудовольствие. И я знаете, ли , подобную идею не поддерживаю (смеется). В этом смысле Франция проявляет большую твердость, чем Англия. Может быть потому, что легче определить, что такое француз.
Смешение культур, трансплантация, может быть болезненной. Вы описали это как автор, и сами лично пережили
В скандале вокруг Сатанинских Стихов главное было забыто. В моих первых книгах я занимался преимущественно тем миром, который я покинул – Востоком, Индией и Пакистаном. Сатанинские Стихи были посвящены проблемам иммиграции, идентичности и культурной ассимиляции, коллизии между опытом прежней жизни и Западом. Лично я , несмотря на привилегии моего положения, познал судьбу иммигранта и расизм по отношению к иммигрантам. Это было большой моей проблемой во время обучения в закрытой школе в Рэгби. Дело дошло до того, что я умолял моего отца о том, чтобы мне позволили продолжить обучение в одном из университетов Бомбея, а не в Кембридже. Ему удалось убедить меня остаться. К счастью, годы в колледже были очень счастливыми. Быть студентом в 60-х было настоящим наслаждением! К тому же Битлз открыли Индию. Моя страна неожиданно оказалась очень крутой.
Вы признанный писатель, и вас уважает пресса, но ваши критики утверждают, что вы шокируете насилием
Мои мемуары были хорошо встречены большинством журналистов, но я также стал жертвой этих ужасных атак, фальшивых и ошибочных заявлений о моих идеях и работах. Критик может сделать себе имя, нанеся удар по знаменитому автору. Я не знаю, позволяет ли надеяться на подобный исход моя относительная известность и дурная слава. Я не Мадонна и не Майли Сайрус. Мое имя, в лучшем случае, позволяет заказать столик в ресторане.
Может быть следует винить очевидный гламур вашего существования?
Тот факт, что я женат на прекрасной женщине, как круто! Отсюда таблоиды, комические статьи “Красавица и Чудовище”. Только завистью это можно объяснить. Но я живу очень просто. Я свободно хожу по Нью-Йорку. Иногда меня там узнают – я хожу без особой охраны. Я не езжу на конференции. Большей частью я работаю дома.
Вы страдаете от внимания к Сатанинским Стихам?
Это старая история. Каждый день я говорю с людьми, которые были детьми на момент выход романа. Это была моя четвертая книга. А сейчас я работаю над тринадцатой. Суматоха вокруг нее наконец-то улеглась, и люди наконец-то начали ее читать, изучать в университетах.
Я любитель, но я хороший знаток истории ислама – куда лучший, чем нынешние радикалы. Я сказал, что Мухаммед испытал момент сомнения и соблазна. Это характерно для всех пророков, и это помогло им подняться. С тех пор я занимаюсь другими вещами. Мой друг Мартин Амис как-то сказал, что наша единственная амбиция – оставить после себя книжную полку.. Я оставлю одну. А пока я стремлюсь только к одному – быть лучшим – как и всякий художник.
