С началом политики разрядки в 60-70 годах война идей стихла. Когда в 1981 президентом стал Рональд Рейган, , Radio Free Europe и Radio Liberty – две антикоммунистических радиостанции, финансировавшихся правительством США работали на технологиях и оборудовании 40-х годов, и вещали с заржавевших вышек-передатчиков. В период Рейгана, однако, финансирование было существенно увеличено, главным образом, через Информационное Агентство США.
Сегодня господствует расхожее мнение, согласно которому холодную войну выиграли в экономике. В реальности, в 50-е? и затем снова в 80-е, Соединенные Штаты привлекали людей, живших за Железным Занавесом не только из-за уровня жизни, но также – и это более важно – индивидуальной свободой и верховенством права. Александр Солженицин, Андрей Сахаров и Вацлав Гавел не осуждали советскую систему за низкопробные потребительские товары и не за то, что их всегда не хватало. Они осуждали ее за беззаконие, ложь и коррупцию.
Сегодня есть много мусульманских диссидентов, которые бросают вызов исламу с не меньшим мужеством, чем те диссиденты, выступавшие против Советского Союза. Также, как критики коммунизма во время холодной войны вышли из различных слоев общества, и не соглашались друг с другом по многим проблемам – также ведут себя современные критики ислама. Каббанжи, например, высказывал сильнейшее несогласие с внешней политикой Израиля и США, в то время как другие реформаторы, как Ансари, выступают с более про-американских позиций. Но эти различия менее важны по сравнению с тем, что объединяет реформаторов. Они бросают вызов ортодоксии, внутри которой прорастают семена эскалации джихада. И несмотря на это, Запад отвергает или игнорирует их, полагая, что речь идет о нерепрезентативной группе.
США ошибаются относительно этих диссидентов дважды. Во-первых, политические лидеры, после коллапса коммунизма, ошибочно предположили , что Соединенные Штаты более никогда не столкнуться с идеологическим вызовом. В 1998 Конгресс расформировал Агентство по Информации США. Его функции были переданы другим агентствам. После этого чиновники решили, что исламом вообще не следует заниматься. И они сделали это потому что они были – и остаются – насмерть перепуганы исламом.
Только представьте себе государственную поддержку для школ, функционирующих в качестве “анти-медресе”.
Как выразился Уильям МакКантс из Brookings Institution в интервью The Atlantic: “Администрация Обамы намерена не допустить оформления этого конфликта или его интерпретации в качестве религиозной войны”. МакКантс однозначно агитирует против всякого американского вмешательства США в дебаты о реформе ислама, опасаясь. что оно “может дискредитировать тех людей, которые пришли к тем же умозаключениям, что и мы”. Но поддерживать диссидентов, требующих реформ вряд ли равнозначно религиозной войне. Также, ведение войны идей вовсе не означает громкой пропаганды. Это означает, например, поддержку тех, кто выступает против буквального применения шариата в отношении еретиков и женщин, или тех, кто говорит, что призыв к священной войне не имеет места быть в 21-м веке.
Представьте себе, что существует платформа, с помощью которой мусульманские диссиденты могут распространять свои идеи через YouTube, Twitter, Facebook, и Instagram. Представьте себе десять реформистских журналов против каждого выпуска Dabiq, издающегося ISIS и Inspire Аль-Каиды . представьте, что реформе ислама можно спорить на арабском, дари, фарси , пушту и урду – и на радио, и на телевидении. Представьте гранты и призы для лидирующих религиозных реформаторов. Представьте школы, которые действуют как анти-медресе.
