Все внимание общества и государства привлечено к этим урбанистическим проблемам, “трущобам” и расовой напряженности. А что с сельской местностью, с глубинкой? Там живет 20% населения страны, уровень бедности гораздо выше, чем в среднем по Франции – и эти люди почему-то всегда голосуют за Национальный Фронт, не переставая удивлять журналистов. В тех же проблемных пригородах, о которых вспоминают только во время расовых бунтов, живут рабочие, долгое время шедшие во главе борьбы за социальную справедливость. В массовом сознании они теперь вытеснены и заменены иммигрантами – и тем описанные трещины только углубляются.
Так начинается развод между средними классами, финансирующими социальное государство и теми, кто не смог выбиться из бедности, теми, кто от социального государства выигрывает. Эти средние классы, которые должны играть столь существенную роль в социальном контракте, чувствуют постоянное давление, иногда даже презрение – их выставляют в качестве “богачей”, обеспечивающих одним своим семейным положением и связями лучшее будущее потомству. И на другом уровне – у глобализации, современности, определяемой связью между либерализмом и демократией, есть выигравшие и проигравшие – и есть те, кто отвергает ее в качестве системы.
Attentat de l’Isère : derrière la guerre avec l’Etat islamique, cette haine domestique que la France a laissé prospérer contre elle-mêmeת Atlantico, June 27, 2015
