Клан эль-Атраш отрицает слухи о том, что Асмахан стала двойным агентом, но не отрицает нужды в деньгах. Абдулла эль-Атраш пишет: “Асмахан была в зените своей славы, она дергала за веревочки сирийской игры, управляла генералами и министрами, ставила то на британцев, то на французов. Но с того момента, как ситуация в Леванте стабилизировалась, она более была не в состоянии получать фонды ни от тех, ни от других. Она поддержала французов, которые давали ей необходимый престиж, но не давали необходимых денег “.
В Ливане и Сирии активно действовали несколько германских агентов – Рудольф Розер и Ролан Эйландер в Бейруте, Паула Кох – в Алеппо. Многие агенты бежали после вторжения союзников в Турцию. Турция же провела на своей территории осенью 1941 года конференцию арабских националистов. Большинство националистов были настроены про-германски.
По одной из версий, Асмахан обдурил некий американский шпион, работавший под журналистским прикрытием. “Мистер Форд” якобы сумел убедить принцессу в том, что немцы смогут помочь друзскому делу, для чего она и села в поезд, Алеппо-Стамбул “с целью увидеть этого германского посла фон Бабена(!)”.
Есть еще более невинная версия событий, рассказанная ее сводным братом Муниром. Она якобы познакомилась в Савфар (Ливан) с турецким министром и его супругой. Турки пригласили Асмахан на некую выставку, и та с радостью согласилась. Британцы, однако, в последний момент не допустили выезда своего шпионского сокровища.
Посланник Спирс так описывает инцидент: “Мы получили информацию о том, что эмира направляется в Турцию. У меня не было никаких сомнений в том, что она намерена рассказать, вернее, продать , все что она знает, а она знала достаточно много важных секретов, германцам. Я сказал нашим шпионам, что они ни в коем случае не должны допустить ее поездки в Турцию”.
В любом случае, все отчеты (включая те, что описывают задержание Асмахан на турецкой границе “двумя новозеландскими гигантами” и последующую дикую сцену в кабинете Спирса, в ходе которой эмира вела себя “как разъяренная кошка”) соглашаются с тем, что некоторое время после инцидента принцесса провела в Бейруте, под домашним арестом.
В этот период она снова начала мечтать о возвращении к карьере певицы. Окружающее отмечали ее все более буйное поведение и то, что она стала еще больше пить. Надежды ее и Хасана на рождение еще одного ребенка не оправдались. В 1942 Хасан съездил в Каир и забрал Камилию из семьи матери Асмахан.
