В Бейруте Асмахан, с ее пением, непобедимым шиком, неудержимым либидо (и склонностью к бисексуальности) очаровала генералов Британской Империи и Свободной Франции, играла на их противоречиях и получала деньги ото всех. Согласно ничем не подтвержденной легенде, за успешную миссию в Джабаль ад-Друз она получила только от британцев огромную по тем временам сумму – 40 тысяч фунтов. Личный посланник Черчилля, генерал Луи Спирс был настолько потрясен этой женщиной, что вспоминал: “Она всегда была и останется самой прекрасной женщиной из всех, которых я повстречал. Ее зеленые глаза были огромны, как море, которое вам нужно пересечь на пути в Парадиз. Она приводила в смущение и замешательство британских офицеров со скоростью и аккуратностью пулемета”. Злые языки говорили про нее так: “Если вам посчастливилось стать ее любовником, в будуаре Асмахан вам никогда не грозит одиночество – под кроватью можно было обнаружить одного британского генерала, на кровати – другого, ну а на люстре будет болтаться посланник Спирс”.
Асмахан была разгневана тем, что союзники нарушили свои обещания о немедленном предоставлении независимости арабам. Она украла военные секреты у своего любовника – британского офицера, и попыталась продать их германцам, а именно немецкому послу в Стамбуле фон Папену. Ее остановили на границе. Британский офицер, задержавший ее, был покусан. Свободная Франция перестала платить ей жалованье, и эмира перебралась в Иерусалим, где веселилась в легендарном отеле Кинг Дэвид. Она пила ночи напролет, соблазняла арабских вельмож, еще больше – британских офицеров (а также их жен), и, в конце концов, принца Хана Али. Британские дамы ее ненавидели и называли не иначе, как “Принцесса Трэш”. Она шокировала высшее общество, расстреляв из револьвера собственное изображение во время премьера “Триумфа Юности” в Иерусалиме.
