История строительства дамбы Асад является одним из самых поучительных примеров “эффекта бумеранга” в современной политике. В 60-х годах Сирия приняла принципиальное решение о строительстве дамбы на Евфрате. Подобно Асуанской плотине в Египте, дамба должна была выполнять несколько функций – создать водный резервуар, ГЭС, обеспечить дешевой электроэнергией и водой периферию. В 1973 году была введена в строй первая фаза дамбы Асад. Емкость озера Асад составила 7,4 миллиарда кубометров. С вводом второй фазы
емкость должна была увеличиться до 12 миллиардов кубометров – но вторая фаза не была завершена. Турция побеспокоилась об этом, построив систему дамб на собственной территории, и, тем самым, сократила водоснабжение в Сирию в два раза.
Вместе с этими поверхностными водоисточниками Сирия располагает 4-5 миллиардами кубометров воды в водоносных слоях. Рост населения, засуха и ограничения на получение воды Евфрата ведут к тому, что водоносные слои исчерпываются и не восстанавливаются. Дефицит водного баланса в Сирии в 1995-2001 годах превысил 3,1 миллиарда кубометров, наихудшая ситуация – в провинции Дамаск.
Это, плюс климатические беженцы, плюс более миллиона беженцев от иракской войны, и границы, внутри которых замкнуто потрясающее количество народностей и религий, подготовили сцену для гражданской войны. Следует отметить, что война началась в самых засушливых регионах страны – в Дераа, на юге и в Камишли, на северо-востоке.
Прогнозы Софера были самыми неутешительными еще до начала сирийской войны. Бездействие или любые действия правительства, за которыми не будет мощной финансовой базы для создания опреснительной индустрии, могут породить два возможных сценария:
– Государство распадается на несколько квази-государств: друзское, алавитское, курдское, Дамаск, Алеппо. При этом Сирия, в буквальном смысле, вымирает: огромные массивы земли будут покинуты населением из-за засухи.
– Сирия становится частью новой Оттоманской империи.
Сирия, даже в случае внезапного окончания войны, с точки зрения Софера – на грани катастрофы. Тоже самое относится к Иордании и сектору Газы.
Софер указывает на то, что только две стабильные страны региона – Израиль и Турция – имеют достаточные водные ресурсы.
Турция контролирует две важнейших реки региона – Тигр и Евфрат. В терминах практической политики это означает, что и Сирия, и Ирак зависят от нее – от ее продуктов, воды и электричества. Это, плюс стратегическое положение Турции – моста между Азией и Европой, по словам Софера, лишь еще более усиливает нео-оттоманскую агенду.
В Израиле, благодаря опреснению, мерам по консервации и обработке стоков, угроза засухи и нехватки воды ликвидирована. С точки зрения Софера, это создает громадное стратегическое преимущество в регионе.
Перед началом мятежа, в 2010, население Сирии составляло 22,5 миллиона человек. Прирост населения был очень высок – около 3,3% в год, частично за счет наплыва иракских беженцев. В десятилетие, предшествовавшее иракскому нашествию, прирост также был высок – 2,45%.
Семена нынешнего несчастья были посеяны давно. Некоторые относят их к 1956 году, когда глава отдела экономического анализа в министерстве планирования Юсеф Хелбауи, горя энтузиазмом, сообщил: “У контроля над рождаемостью нет никаких причин существовать в этой стране. Мальтус не найдет среди нас ни одного сторонника”.
С тех пор Сирия живет в состоянии непрерывного демографического катаклизма. В начале 70-х режим настолько яро “строил нацию”, что продажа и использование презервативов были официально запрещены. Результаты проявились практически сразу: к 1975 на каждую тысячу жителей Сирии приходилось 50 новорожденных. Хафез Асад удовлетворенно отметил, что “высокий уровень естественного прироста и внутренняя миграция стимулируют необходимые социо-экономические улучшения в рамках прогрессивного развития”.
Только в последние годы сирийский режим начал задумываться о контроле над рождаемостью – но было слишком поздно – само по себе количество сирийцев, народившихся в 70-80-е годы, держит уровень рождаемости и воспроизводства населения на недосягаемых для других стран высотах. Несмотря на то, что в среднем сирийская женщина рожает около трех детей, само количество рожающих сирийских женщин все больше и больше раздувает демографический пузырь.
Как и в других арабских странах, прирост трудоспособного населения был еще более высок, чем общий прирост населения. Если в 1990 году в возрастной группе 15-24 лет насчитывалось 2,5 миллиона человек, то 2000 – уже 3,8 миллиона, а в 2010 – 4,6 миллиона. Это порождало необходимость создания 400 тысяч рабочих мест ежегодно, но экономика, по ряду причин, на это не была способна.
Первой причиной была засуха 2006, после которой последовала настоящая экологическая катастрофа 2007-2008. В результате были разрушены 800 тысяч крестьянских хозяйств, и около 3 миллионов человек оказались в состоянии крайней нищеты. В то время как правительство утверждало, что Сирия может полностью удовлетворить собственные потребности в зерне, урожай 2010 составил 3,3 миллиона тонн – на 500 тысяч меньше, чем необходимо стране.
Введение так называемой “социальной рыночной экономики” с новым режимом субсидий, больно ударило по большинству граждан Сирии. Ранее страна обеспечивала продовольственную безопасность – большой ценой и за счет патерналистской политики государства. На либерализации заработали немногие – в основном, торговый класс и элиты. Ожидаемого расцвета не произошло, а принятые меры принятые меры подтолкнули средний класс к нищете. В 2008 инфляция составила 17%, после чего несколько снизилась. Снижение было недолгим, и инфляционная спираль закрутилась вместе с резким ростом мировых цен на продовольствие.
Разрывы в доходах резко росли, также как росла и безработица, достигшая уровня 20-25%. Обещания правительства о создании 250 тысяч рабочих мест ежегодно выполнены не были.
Еще до формального начала либерализации, 2 миллиона человек (11,4% населения) жили ниже официальной линии “крайней нищеты” – с доходами менее 1458 фунтов (32 доллара) на человека в месяц. 5,3 миллиона (30,1% населения) жили за уровнем бедности – доходы менее 2250 фунтов (49 долларов). В 2007 уже 12,7% населения жили в крайней нищете. За уровнем бедности жили 33% населения.
В 2008 году были отменены субсидии на топливо. Цены на горючее за один день увеличились на 300%. В 2009 году глобальный финансовый кризис резко снизил объем денежных переводов на родину сирийскими рабочими, занятыми за рубежом.
Сирийский ВНП снижался на протяжении 80-х и стагнировал на протяжении 90-х. Этот тренд был на короткое время остановлен вместе с “либерализацией” 2000-х годов, но экономический ренессанс не вышел за пределы Дамаска и Алеппо. Относительное “процветание”, принесенное либерализацией, в любом случае распространилось неравномерно, и его было попросту недостаточно для создания противовеса демографическому и социальному напряжению, копившемуся в таких провинциях, как Дераа и Дар эз-Заур.
