Начиная с середины июля они начали артиллерийские обстрелы через границу. Зарегистрировано около 40 подобных инцидентов. Западные лидеры сказали украинцам не отвечать на этот огонь. Это будет провокацией. Фактически, американцы приняли решение о том, что украинцам не будет предоставляться точная разведывательная информация о российских позициях, спутниковые снимки – чтобы украинцы не отвечали по источникам огня. В результате одного из таких обстрелов, длившегося менее трех минут, два батальона были полностью уничтожены. Это не было случайностью, мы видим, что речь идет о конфликте чрезвычайной интенсивности. Это конфликт, который на пиках интенсивности превосходит Войну Судного Дня 1973 года, которая считалась своеобразным рекордом в этой области.
24 августа, когда украинцы были на грани того, чтобы разделить две мятежные территории, в Киеве прошел военный парад, посвященный дню независимости. В этот же день в Донбасс, в буквальном смысле слова, въехали четыре российские бригады. Украинцев застали врасплох. Никто на Западе не потрудился их предупредить о том, что надвигается. Они держались под Иловайском несколько дней – под интенсивным артиллерийским обстрелом. Затем Путин предложил им “гуманитарный коридор”. Они оставили свое тяжелое вооружение и начали выходить из котла, вывозить раненных, вывозить и русских раненных, между прочим. Колонну расстреляла артиллерия. Русские обещали, что если украинцы сдадутся им, их не передадут сепаратистам. Это обещание также было нарушено. Между прочим, сепаратисты не берут в плен раненных. Если вы ранены, вас, если повезет, пристрелят, если нет – чеченский наемник перережет вам глотку. После этого русские покатились вперед – пока у них не закончились припасы. Я честно говоря, думаю, что они не ожидали такого успеха. После этого было заключено перемирие 5 сентября, известное также, как Минск-1.
Теперь мы немного поговорим о реструктуризации российских вооруженных сил, о том, чего Россия пытается добиться. В России было 17 военных округов. Как мы видим, их количество сокращено до четырех. Они, в буквальном смысле слова, выдрали страничку из руководства по стратегии НАТО середины 50-х и говорят: ОК, мы не можем позволить себе крупные конвенциональные силы, и мы организуем некий тип подвижных сил, мы будем использовать тактические ядерные силы для самозащиты. От советской армии, от ее 270 дивизий осталось две – 2-я мотострелковая и 4-я бронетанковая. Но они создали эти отдельные бригады. Намерение – иметь полностью добровольческие силы, то, что они называют “контрактники”. Но это не сработало – не было достаточно добровольцев. Было достаточно, чтобы наполнить спецназ, десантные части и некоторые технические подразделения, но основная масса пехоты – все еще призывники.
Они также создали эту новую структуру – батальонно-тактическую группу. В принципе они делают тоже самое, что мы все делаем на Западе на бригадном уровне – общевойсковое соединение, танковая рота, плюс две мотострелковые или наоборот. То что они сделали на батальонном уровне – постоянно прикрепили к мотопехоте артиллерийские подразделения, ПВО и танки. И они натаскивают их как подразделение, а не как собранный с миру по нитке сброд. То, с чем они столкнулись еще в Чечне – призывная пехота не вписывается в эту структуру, батальонно- тактическую группу. У них нет мотивации, у них нет желания быть здесь, они не очень хорошо обучены, у них много потерь, и, кроме всего прочего, у них много матерей.
