Во время своего пребывания на посту начальника Генштаба Конрад инициировал несколько важных реформ. Он добился увеличения военных расходов с 2,5 до 3,5% от ВНП, что, однако, бледнело по сравнению с суммами, которые тратили на армию Россия (5,1%), Италия (5,1%) и Германия (4,9%). Генерал также был открыт по отношению к новым технологиям. Он одним из первых осознал потенциал военной авиации и планировал создать военно-воздушные силы – до того, как об этом даже начали задумываться в штабах других европейских держав. В то же время, самокритики генералу не хватало, равно как и способности переоценить господствовавшие в то время стратегические и тактические концепции – а именно, приверженность к фронтальным атакам и стратегическому наступлению. В эпоху пулеметов это повлекло предсказуемые катастрофические последствия. Конрад также активно пытался влиять на внешнюю политику. При нем влияние Генштаба резко возросло, и ему было позволено представлять самого императора в спорах с гражданскими министрами.
Как и многие офицеры той эпохи, он был последователем радикальной интерпретации социального дарвинизма, который, пропитавшись культурой пессимизма, превращал войну в практически неизбежную вероятность. Война должна была очистить общество от разнообразных грехов и дефектов современности – индивидуализма, гедонизма и погони за выгодой. Офицеры австро-венгерской армии были в особенности подвержены заразе подобного рода стереотипов реакционного мышления. Конрад, в период преподавания в Криегшуле, определял военный подвиг в качестве “конституционного и легитимного акта жизни наций”.
Вера Конрада в предопределенность воинственности, также как и геостратегическое положение монархии, превратило его в инициатора превентивных войн против Сербии и Италии, с тем. чтобы избежать одновременной войны на нескольких фронтах. Он верил в то, что конфронтация с Россией неизбежна и представляет главную опасность для выживания Австро-Венгрии. Поэтому он предлагал карательные удары и аннексию в отношении и Сербии и Италии, потенциальных союзниц России, с тем, чтобы в нужный момент Двуединая Монархия могла сосредоточиться на главном противнике. Агрессивность Конрада привела к тому, что по требованию министра иностранных дел Аэренталя он был отправлен в отставку в 1911, однако был восстановлен в должности после смерти министра в 1912.
Это может показаться странным, но Райнингхаус сыграла свою роль в этом обдумывании и подготовке в превентивной войне. Конрад убедил себя в том, что сумеет добиться ее благосклонности, если с триумфом вернется после победной кампании. В случае поражения он боялся, что потеряет ее навсегда. Так, пробуждая воспоминания о совокуплении Ариса и Афродиты, генерал запутался в собственной эротической сети. Он писал: “Наступили серьезные времена. Следующий год, скорее всего, принесет войну. Ежели мне суждено погибнуть, Вы навсегда от меня освободитесь. Ежели я вернусь, потерпев поражение, я должен буду исчезнуть в никуда и одиночество, если я вообще буду в состоянии пережить подобный удар. Но ежели я смею робко надеться на возвращение, увенчанное победою, о, тогда Джина, я разобью все оковы, порву все связи с тем, чтобы покорить Вас, величайшее счастье моей жизни, и превратить Вас в мою дорогую жену. Но что случиться если все затянется, что тогда Джина? Моя судьба в Ваших, и только Ваших руках…”
Это послание было впервые опубликовано в Австрии в 1935 году и стало причиной громадного скандала. Весь тираж книги был конфискован, и за владение подобной книгой давали серьезное наказание – большой штраф и три месяца тюрьмы. Картина, вырисовывавшаяся из этих писем, показывала маниакально одержимого, неустойчивого, импульсивного, гипер-эмоционального, бесконечно жалевшего себя Конрада, который явно не подходил для напряжения современной затяжной войны. Письма более раннего периода, которые Конрад никогда не отослал собраны в то, что он назвал “Дневник моих страданий” и выглядят особенно драматично: “Если Вы прочитаете эти строки, вы почувствуете мою невыразимую, пассионарную, отчаянную и все поглощающую любовь! Чего бы только я для Вас не сделал! Смогу ли я пережить эту агонию? Я люблю Вас так, как любят женщину, которую желают превратить в жену и посвятить ей всю свою жизнь. Только теперь, после того, как я Вас нашел, я могу желать, творить великие дела и быть достойным Вас!”
