6 января, 12:39
Данная статья была опубликована в израильском журнале Calcalist. Поскольку она совпадает в некоторой степени с моими наблюдениями из посещений России, я решил перевести ее на русский.
Страна третьего мира отличается от страны первого мира прежде всего тем, что в ней мало ценится человеческая жизнь.
Тайна исчезающего народа
Как получилось, что население России сократилось на 7 миллионов человек за одно поколение, как это непосредственно связано с падением рубля, с пиком самоубийств и абортов, и почему необходимо признать, что бывшая сверхдержава превратилась в самую странную трагедию третьего мира.
Десяток домов, пять из которых обветшали, заброшенное поле и несколько куриц. Такая картина предстала перед глазами Люка Хардинга, журналиста Гардиана, который посетил в 2008 году село Слезы на западе России. “За последний год трое последних мужчин умерли, и остались лишь женщины”, рассказала ему Тамара Матвеева, одна из четырёх последних жительниц деревни. Слезы, как выяснил Хардинг, не является необычным явлением в современной России. Туристы, посещающие Москву или Санкт-Петербург, не отдают себе отчёта в том, что население десятков тысяч городов-призраков бывшей сверхдержавы составляет менее десяти жителей, большинство из которых пожилые женщины.
Российские города-призраки не являются лишь результатом отказа от сельского хозяйства и урбанизации государства. Они представляют собой вершину айсберга более обширной и намного более тревожной истории. Американская журналистка российского происхождения Маша Гессен опубликовала в сентябрьском номере престижного журнала “The New York review of books” длинную статью на тему, которая беспокоит её на протяжении двух десятилетий: с 1993 года, пугающее число её друзей в России умерли. Некоторые от болезней, некоторые от несчастных случаев или других видов насильственной смерти. Все скончались преждевременно. ”И их друзья и коллеги не выглядели шокированными”, пишет она. “Я приехала в Москву и позвонила другу, с которым мы сблизились за последний год. “Вадима нет”, ответил его отец, “он утонул”. Я приехала на встречу с журналистом, и секретарша сказала мне: “Но он умер, разве вы не знали? Вертолётная авария”. Люди падали с поездов, задыхались в избах с небезопасными печами, или в квартирах с застрявшими дверями, попадали под колеса выехавшего на тротуар водителя, утопали в озере ведя машину в нетрезвом виде, отравлялись заменителями алкоголя и наркотиков, или умирали в очень молодом возрасте от инфарктов и инсультов. Вернувшись в Соединенные Штаты из одной из поездок, я ревела на плече подруги. “И ведь не то, что там идёт война”, сказала я. “Идёт”, ответила мне подруга, немного старше меня, и намного умнее. “Настоящая гражданская война – это не когда все бегают с оружием. Это когда все начинают умирать”.
( Свернуть )
Что-то странное происходит в России. Два десятилетия назад Советский Союз распался, и Россия стала демократической страной. С тех пор население мира увеличилось на треть. Население США выросло примерно на 23%, население Китая на 17%, а население Европы примерно на 10%. Население Израиля выросло за этот период на 70%, в том числе благодаря притоку иммигрантов. Население России уменьшилось на 5%. На 6 миллионов человек, и во время отрицательного пика несколько лет назад – почти на на 7 миллионов человек. Это порядок геноцида и самый длительный период убыли населения в истории.
В 1992 году в России жили 148,5 млн человек. В 2009 году их было меньше 142 млн человек, а сейчас их около 143 млн. И почти каждый год, начиная с 1992, больше россиян умирало, чем рождалось, в соотношении трёх похорон на каждых двух родившихся. В 2013 году, когда впервые количество новорождённых превзошло количество умерших, причина состояла в высокой рождаемости в мусульманских регионах, таких как Чечня и Дагестан. По данным Ростат, центрального бюро статистики России, приведённых также в The Wall Street Journal, в 2040 году, когда население мира достигнет 9 миллиардов человек, в России будут жить менее 115 миллионов.
При более детальном взгляде статистика ещё более странная: русские рожают как на Западе – до двух детей на семью в среднем, но умирают как в третьем мире. Каждый четвёртый мужчина умирает не достигнув 55 лет. Средняя продолжительность жизни мужчин составляет 64 года, по сравнению с 77 лет на Западе и 80 лет в Израиле, ниже даже чем в Тунисе и в Камбодже. Средняя продолжительность жизни всех жителей России – 71 год – ниже чем на Филиппинах и в Египте. Люди, особенно мужчины трудоспособного возраста, медленно вымирают.
Мёртвые души
“Ошибка в том, что люди думают о России как о развитой западной стране, но это не так. Судя по признакам, это развивающаяся страна, не достигшая ещё эпохи модерна”. Так говорит в беседе с “Calcalist” Барух Гур Гуревич, бывший сотрудник министерства премьер-министра, который участвовал в работой Еврейского агентства в России. Гуревич также историк, исследующий историю страны на протяжении более пяти десятилетий, и опубликовавший три книги о политике и об обществе в России. В настоящее время он работает исследователем в Хайфском Университете. “Даже аналитики и обозреватели анализируют Россию с той точки зрения, что она продолжает сверхдержаву Советского Союза. Но инфраструктура, государственные услуги, бедность – они относятся к государствам другого рода.”
“Можно увидеть это на примере системы здравоохранения”, говорит Гуревич, “в Москве и в Санкт-Петербурге можно за деньги получить все, или можно поехать лечиться в Израиль или в Германию. Но в России нет здравоохранения. Уровень стоматологии и медицины внутренних болезней – очень низкий. МРТ доступен лишь в редких случаях, и только в больших городах. Профилактического лечения нет совсем. Люди умирают от туберкулёза. Врачи посылают пациентов покупать лекарства на чёрном рынке. Система здравоохранения полностью рухнула в девяностые годы. Или посмотрите на их питание. Средний класс в России есть много хлеба, картофеля и мяса с высоким содержанием жира. Мясо с высоким содержанием жира считается хорошим питанием даже в высших классах общества. Плохое питание ответственно за то, что вы видите пятидесятилетних мужчин, которые выглядят как старики, или молодых и красивых девушек, которые уже в сорокалетнем возрасте толстеют и на лицах их отражается печать прожитых лет.
Судя по данным, собранными Всемирной организацией здравоохранения и крупными научно-исследовательскими учреждениями, исчезновение граждан действительно вызвано кризисом в системе здравоохранения: 57% смертей в России вызваны сердечно-сосудистыми заболеваниями – в три раза больше чем в Соединенных Штатах, например. Смертность от инсульта в семь раз выше, чем в США. Смертность от СПИДа – в девять раз выше, и согласно данным, опубликованным недавно в Washington Post, 1% россиян больны такой или иной болезнью, передающейся половым путём. Россия лидирует также среди различных раковых заболеваний, а смертность от туберкулёза в России составляет около 16 человек на 100,000 жителей. Для сравнения, в Израиле этот показатель составляет один человек на три миллиона.
Но это не только болезни.
Россия занимает пятое место в мире в удивительной категории: уровень самоубийств. Она занимает пятое место в мире в смертности от травм, на ряду с африканскими диктатурами. Она девятнадцатая в мире в смертности от пожара. Ирак занимает двадцатое место. Она занимает первое место в мире в смертности от пищевого отравления. Уровень смертности от наркотиков в России выше чем в Боливии. Смертность в результате несчастных случаев в пять раз выше чем в Израиле, выше чем в Индии и Египте. Смертность от того, что международные доклады, называют “насильственная смерть” составляет 16 смертей на 100,000 жителей – число сопоставимое с Зимбабве, Нигерией и Сьерра-Леоне. Без гражданской войны Россия по этим признакам является страной третьего мира.
Бедные и угнетённые
Мишель Парсонс – антрополог из Университета Эмори в Джоржии, который специализируется на исследовании здоровья в мире. В девяностые годы она жила в России, и была свидетелем начала загадочного кризиса вымирания. В 2006 году она вернулась туда, на этот раз в качестве исследователя. Парсонс предположила, что причина сокращения населения кроется глубже, чем это показывают статистические данные инвестиций в инфраструктуру и здравоохранение. Она решила исследовать предмет другим методом: интервью. Парсонс встретилась с десятками людей в Москве, и на протяжении нескольких месяцев провела с ними ряд встреч. Она выбирала тех, кто в девяностые годы были среднего возраста, и которых она называет «выжившими» два десятилетия смертности. Они открыли ей, фрагмент за фрагментом, ту реальность которая заставила этих людей и их окружение потерять волю к жизни.
Как описывает Парсонс в своей книге “Dying Unneeded”, опубликованной в этом году, (в вольном переводе, «Ненужные умирающие: культурный контекст кризиса смертности в России»), опрошенные испытывали в юности редкое чувство надежды. Они родились в бедном и разбитым Второй мировой войной Советском Союзе. В шестидесятые годы они стали свидетелями строительного бума и экономического процветания. Их современники вышли из крайней нищеты, получили квартиру, гарантированную работу, пенсию и бесплатное качественное образование. Мечта загородного дома на берегу озера стала достижимой. Если накануне коммунистической революции в 1917 году многие в России по-прежнему жили как в средние века, а 40 лет спустя, Советский Союз первым запустил спутник в космос, то разумеется, что “поколение спутника” было настроено оптимистично.
Ещё одна тема повторялась в беседах: москвичам нравилось равенство. Точнее говоря, видимость равенства. Советская пропаганда без конца твердила им, что все равны, что вскоре деньги будут отменены, и все будут наслаждаться бесконечным изобилием. Тот факт, что их уровень жизни был низким, а богатство Советского Союза было сосредоточено в руках коррупционного руководства – тщательно скрывался.
И тогда коммунизм рухнул. Хотя и в последние годы своего существования Советский Союз стоял на грани голода, для собеседников Парсонс это был переход от оптимизма в отчаяние. Многие из них были исторгнуты из рынка труда по причине знакомой многим израильтянам – возраст. Старая коммунистическая пропаганда была заменена рекламой, которая обращалась не к ним. Они лицезрели рост денежной олигархии и формирование глубокой социальной пропастью между крайней бедностью и показным богатством. Они чувствовали себя ненужными, пишет Парсонс в своей книге. Они стали лишними.
Тезис Парсонс не был принят в качестве единственного объяснения проблемы, но многие аналитики включили фактор отчаяния в свои объяснения. Например, историк престижного Колумбийского университета в Нью-Йорке профессор Питер Кокланис писал в 2010 году в журнале Chronicle of Higher Education: “многие эксперты считают, что изменение режима в России в девяностые годы привело к ухудшению здоровья населения менее очевидными способами – проблемами и расстройствами, связанными с экономической и социальной напряжённостью. Другие утверждают, что увеличение уровня доходов и расслоение богатства отрицательно сказались на здоровье нижних слоев социальной пирамиды”.
Однако существует консенсус по поводу способа который перевёл отчаяние в смерть: алкоголь. Парсонс пишет, что чрезмерное употребление алкоголя являлось способом опрошенных справляться с суровой реальностью. Профессор Марк Лоуренс Шрад из кафедры политологии в Университете Вилла Нова в Пенсильвании также считает, что известный во всем мире российский алкоголизм начался как преднамеренная политика правительства. В своей книге, “Vodka Politics”, которая вышла в свет в феврале, Шрад представляет доказательства того, как на протяжении многих поколений режимы в России поощряли народ пить алкоголь, и в то же время увеличивали налоги на алкоголь, чтобы повысить государственные доходы. В 19 веке налог на водку составлял более четверти бюджета Российской империи. И хотя некоторые лидеры выступали против российского алкоголизма, в том числе Ленин, Михаил Горбачев и бывший президент Дмитрий Медведев, который называл уровень алкоголизма в России “национальным бедствием”, старый подход все еще в силе. В конце 2010 года, прославленный министр финансов России Алексей Кудрин призвал людей пить со словами: “Те, кто пьют – помогают государству решать социальные задачи и развивать социальные услуги”.
Результат: потребление алкоголя в России составляет 18 литров чистого спирта на человека, что вдвое превышает предел, рекомендованный Всемирной организацией здравоохранения. 77% российских юношей в возрасте старше 15 лет пьют водку регулярно, а в сёлах их количество достигает 90%. В исследовании, опубликованном в январе в медицинском журнале The Lancet, которое охватило 151 тысяч человек было установлено, что у мужчин старше 35 лет, употребляющих хотя бы 1,5 литра водки в неделю, вероятность умереть в возрасте до 55 лет составляет 35%.
“Это русская традиция”, говорит Гуревич. “Причиной алкоголизма является также сочетание низкого уровня жизни и скуки. В большинстве районов России не особо есть что делать. Алкоголь это решение, это часть социального дискурса. Известно также, что значительную часть водки в России составляет домашняя водка низкого качества. Водка не требует виноградников и винограда, её делают из картофельной кожуры. А когда трудно достать водку смешивают другие вещи. Иногда можно почувствовать от них запах бензина или одеколона.
В добавок к алкоголизму Россия страдает также от роста наркомании. По официальным данным ФСКН, федеральной службы по борьбе с наркотиками, в 2013 году 30 тысяч россиян умерли в результате применения героина, по сравнению с 4000 в Соединенных Штатах. В январе президент Владимир Путин объявил о национальном плане по излечению 2,5 млн наркоманов в России. “Но основной рост наркомании вызван доступностью наркотиков благодаря контрабанде из Средней Азии, которая ведётся со времён вторжения Советского Союза в Афганистан”, говорит Гуревич.
Русская культура связана некоторым образом с депрессией и самоубийством, подытоживает Гуревич. “В русской истории и литературе уделяется много внимания теме бессмысленности жизни. Возьмём к примеру Чехова, который описывал пустую жизнь русской аристократии. Традиционно в России есть ощущение, что человек почти не имеет контроля над своей судьбой. Нужно также помнить, что на протяжении всей истории большинство россиян были издольщиками. Когда они попытались это изменить, это было посредством коммунизма. Русские люди привыкли что за них все решают, и что они не имеют никакого контроля над своей судьбой. Возможно, это одна из причин того, что в девяностые годы из России произошла утечка мозгов, молодых людей, которые хотели перемен. Сейчас в России нет настоящего предпринимательства, хоть Путин и пытается его оживить”.
Гигант
Гуревич затрагивает деликатный вопрос – отношение между сокращением численности населения России и нынешним экономическим кризисом в стране. Исследователи, наблюдающие за российской демографией, не были удивлены, когда рубль завершил в декабре падение более чем на 50% по отношению к доллару. На самом деле они его ждали в течение многих лет.
Уже в 2008 году журнал “Экономист” предупредил о последствиях снижения численности населения в России. “Последние десятилетия Россия пользовалась ‘демографическим дивидендом’, поскольку распределение возрастов в ней способствовало рынку труда. Этот дивиденд исчерпан. Сегодня возрастной сегмент людей трудоспособного возраста сокращается примерно на один миллион человек в год”.
Николас Эберштадт, эксперт по экономике азиатских стран, член Всемирного Экономического Форума и советник Государственного департамента США и Всемирного банка, уже несколько лет предостерегает об опасности превращения демографического кризиса в экономический. Его книга “Russia’s Peacetime Demographic Crisis”, вышедшая в свет в 2011 году, обозначила его ведущим исследователем загадки исчезновения российского населения.
В мае, после вторжения России в Крым, Эберштадт заявил на страницах Wall Street Journal, что демографический кризис превратит Россию в отсталую страну. “История полна случаев развивающихся держав, распространяющихся за счёт захвата других государств. В случае с Россией, агрессором является увядающая империя. Несмотря на нефть и газ, экспорт России в прошлом году едва превысил экспорт Бельгии. Помните, что в мире никогда не существовало ‘энергетических сверхдержав’. Национальное богатство приходит сегодня не от природных ресурсов, а от человеческого капитала, и к сожалению для России, её человеческий капитал истощён и не подлежит реабилитации. Эта ситуация будет лишь ухудшаться в ближайшие годы. В 1990 году почти 9% людей работоспособного возраста с высшим образованием в мире составляли россияне. К 2030 году доля россиян упадёт до 3%”.
Эберштадт считает, что демографический упадок ставит под угрозу также безопасность России. “В Российской армии служат около миллиона солдат”, писал он в 2011 году в журнале Foreign Affairs. “В 1990 году в России родились чуть больше одного миллиона детей мужского пола. В 1999 году родились лишь 626 тысяч мужчин. Количество призывников 2017 года будет меньше на 40% по сравнению с призывом 2008 года”.
У Эберштадта нет полного решения демографической загадки. Но в своей статье 2011 года он привёл ещё один элемент российского увядания: падение уровня образования. “В большинстве стран мира высшее образование приводит к улучшению здоровья населения. В России доля людей с высшим образованием на 30% выше, чем в среднем на Западе, однако продолжительность жизни такая же как в Сенегале,” писал он. “Часть проблемы состоит в том, что качество образования гораздо ниже среднего. В 2009 году международные тесты показали, что уровень чтения российских школьников ниже, чем школьников Турции, которая сама находится в нижней части рейтинга OECD”. Вот ещё одна причина для отчаяния.
У Карамазова нет братьев
Одним из самых депрессивных признаков является то, что россияне перестали рожать детей. Россия, наряду с другими сомнительными достижениями, занимает первое место в мире по количеству разводов, которое составило 51% в 2012 году. В добавок женщины рожают мало детей – доля россиян моложе 15 лет составляет 15%. В Китае, с его строгим контролем над рождаемостью, их доля составляет почти 22%.
Правительство России пыталось изменить эту тенденцию. В 2007 году Путин объявил новый национальный праздник – “День семейного общения”, который отмечается с тех пор 12 сентября. В этот день от жителей ожидается оставаться дома и делать детей. Это не помогло.
Некоторые исследователи считают, что в стране широко распространен чёрный рынок абортов, а также бесплодие, вызванное абортами. “Аборты по-прежнему являются распространенным средством контроля рождаемости в России”, пишет Кокланис в Washington Post, “эксперты считают, что до сих пор количество абортов в стране превышает количество родов. Бесплодие, вызванное абортом, все ещё является серьезной проблемой.”
“И хотя меньшее количество детей позволяет вкладывать больше средств в каждого ребёнка, кажется, что в России происходит наоборот”, пишет Эберштадт, о том что является наверное самой трагичной деталью этой истории. “Несмотря на падение рождаемости, наблюдается скачок в количестве отказов от детей. Согласно официальной статистике, в 2004 году более 400 тысяч российских детей, проживали в учреждениях вне дома. То есть один ребенок из каждых семидясяти проживал в детском доме или в школе-интернате. В России также все больше и больше бездомных детей. По данным международных организаций, число бездомных детей может превысить число детей находящихся под опекой”. Да, как в гражданской войне.
Автор: Тали Шамир, 3/1/2015
Источник
