Неожиданно в мире стало слишком много нефти. Рост производства и более слабый, чем опредсказывали, спрос привел к увеличению запасов нефти и падению цен. Падение цен более чем на 40% с июня – самый большой экономический шок текущего года. Примеры из прошлого свидетельствуют о том, что последствия будут и глубокими, и долгосрочными. Экономисты хотели бы прибавить к этим определениям и “позитивные” – но сегодня, как никогда ранее в этом есть сомнения.
Масштаб нефтяного шока трудно преувеличить. В то время как финансовые рынки и комментаторы с маниакальным упорством следят за геополитической напряженностью и зигзагами фискальной политики центробанков Америки, Европы и Японии, еще более значительные силы, пробудившиеся на нефтяном рынке, остаются за рамками внимания. Не далее, как в октябре главным опасением МВФ был возможный взрывной рост цен на нефть – из-за пика геополитического напряжения. Вместо этого, рост объемов продукции и сокращение спроса привели к тому, что производители сейчас отчаянно конкурируют в попытке найти покупателя.
По данным International Energy Agency запасы нефти в развитых странах достигли максимума за последние два года. Перед нами причинность, перетекающая из экономики в политику, а не влияние геополитической напряженности в Украине и Ираке, в результате которой возникает нехватка нефти рост цен, как это предусматривалось сценарием МВФ. Напротив, нефтяной крах теперь угрожает уровню жизни в России, и она вступает в 2015 год в качестве осажденной, обнищавшей нации с девальвированной валютой и ядерным оружием. На Ближнем Востоке фонды, которые идут на финансирование ожесточенной сектантской войны сжимаются, как шагреневая кожа – и это верно для обеих сторон конфликта. У Соединенных Штатов – меньше стимулов играть роль глобального полицейского – страна на 90% покрывает собственные потребности в нефти.
В нормальные времена эффекты падения цен на нефть на глобальную экономику хорошо известны. Оно действует в качестве международного стимулятора, который перераспределяет от производителей нефти в пользу потребителей. Чем дольше продержатся низкие цены, тем больше изменений произойдет в индустрии по всему миру.
Но на этот раз условия изменились, и экономисты спорят о том, как повлияют падающие уровни инфляции и сильный доллар на работу привычных экономических взаимосвязей.
Нет железного закона, согласно которому падение цен на нефть ведет к глобальному экономическому росту. Главный результат – перераспределение от нефтяных производителей, которые получают за черное золото меньше потребителям, которые выигрывают на более дешевом транспорте и энергетике. Это ( в теории) позволяет им тратить больше на другие товары и услуги – или накапливать финансовые средства.
Большинство экономистов все еще согласны с главой МВФ Кристиной Лагарде, считающей, что речь идет о “хорошей новости для мировой экономики”. Ее логика будет оправдана в случае, если потребители будут тратить больше своих непредвиденных доходов, чем производители сокращать свои.
Габриэль Штерне из Oxford Economics объясняет: “Те производители, которые располагают финансовым запасом, не склонны сокращать расходы. В то время как низкие цены на нефть перераспределяют доходы в пользу тех, кто имеет большую склонность к потреблению и инвестированию”. Согласно симуляции Oxford Economics падение цен на нефть на 20 долларов приводит к росту мировой экономики на 0,4% через два-три года. Симуляции МВФ дают примерно такой же результат. Таким образом, падение цен на 40 долларов приводит к тому, что ранее предсказывавшееся сжатие на 0,5% будет более чем поправлено – в положительную сторону. Энтузиазм, порождаемый подобными известиями, соответственно приведет к подъему уверенности на финансовых рынках и будет стимулировать компании к инвестициям.
Как всегда, когда речь идет об экономике в принципе, важны детали – одни страны выиграют – но за счет того, что кризис больно ударит по другим. Больше всех выиграют развивающиеся страны, которые одновременно являются крупными нефтяными импортерами. По данным Moody’s, “страны, борющиеся с высокой инфляцией и страдающие от больших расходов на нефть, такие, как Индия и Индонезия, выиграют больше всех от атмосферы низких цен”.
Страны с развитыми экономиками также неплохо заработают, но они менее зависимы от нефти – в расчете на каждый доллар ВНП, и потому их прибыли будут пропорционально меньше. Дополнительным призом для развивающихся стран станет возможность срезать энергетические субсидии населению, которые тяжелым грузом лежат на бюджетах этих государств. Сейчас – верный момент для отмен подобного рода субсидий.
С точки зрения производителей нефти, картина вырисовывается куда более мрачная. Те из них, кто поощрял расходы вместо накоплений имеют наименьшие возможности для приспособления к новым реалиям. Сильнее всего ударит по России и Венесуэле, поскольку их бюджеты характеризуются “цикличными расходами, которые с политической точки зрения, сократить чрезвычайно трудно”. У крупнейшего производителя, Саудовской Аравии – куда более мощные фискальные буферы – она копила больше, чем потратила. Валютные рынки уже брутально отреагировали на те страны, которые воспринимаются в качестве уязвимых. Рубль, например, рухнул более чем на 40% по сравнению со значениями июня текущего года.
