Збигнев Бжезинский выступил на конференции CSIS, посвященной коллапсу усилий по интеграции России в западные структуры.
Представляя Бжезинского Хизер Конли сказала: Доктор Бжезинский обосновал стратегическое видение интеграции России в трансатлантические структуры. Я думаю, эта книга была опубликована два года назад. И теперь мы нуждаемся в новом стратегическом видении – мы столкнулись с совершенно другой Россией.
Бжезинский:
Реализация этого видения будет отложена на несколько лет. Но это все равно случится. Просто потому, что большинство русских – не самоубийцы. И тропа, на которую они вступили, не ведет к стабильности или прогрессу. Альтернатива – превратиться в вассала Китая не очень привлекательна. Если вы проанализируете альтернативы – что им остается? – Так будьте терпеливы, но будьте уверены в себе.
Передо мной поставили задачу говорить о России и международной системе. Это, конечно, очень обширная тема. Когда мы говорим о России и международной системе – перед нами феномен скорее демонстративного выражения взгляда на эти отношения, взгляда, в котором Россия стремится к самоутверждению, самоутверждению в весьма драматическом масштабе. Исследование этого феномена требует от нас некоторых комментариев относительно роли идеологии, роли стратегии и роли тактики. Я скажу несколько слов о каждой из них.
Идеология теперь реально созрела и расцвела. Это идеология, связанная с путинским режимом. Это нечто, чего не было в самом начале, это что-то, чего не было в русском восприятии мира с 90-х годов, с начала 90-х, и предшествовавшая тому периоду идеология была все более иррелевантной. Но теперь у нас есть идеология, и это амбициозная идеология. Те из вас, кто внимательно следит за этим, знакомы с ее содержанием, потому что это было провозглашено – ее автором, описано им очень подробно, в его речах – в феврале и в марте, после захвата силой и в одностороннем порядке Крыма, а также на ежегодной валдайской встрече, в ходе которой он решил посвятить скорее весьма обширный сегмент речи своему видению современной Америки. То, что вырисовывается из этого – некая любопытная комбинация историцизма, исторического детерминизма, идеализма, но прежде всего – национального шовинизма. Это рифмуется с другой версией национализма, который мы знали в прошлом. И это, конечно, беспокоит. Это также усиливается случайными наблюдениями и оговорками о состоянии мировых дел, которые обличают внутреннее содержание этой идеологии. Например, его недавняя частичная защита – но все-таки, защита пакта Гитлера-Сталина 1939 года. Это не тривиальная проблема. Это пакт, который привел к чрезвычайно тяжелой и кровавой войне, к де-факто уничтожению в процессе нескольких обществ, и к миллионам жертв. И я хочу сказать немного о том, во что эта идеология превращается. Она превращается в идеологию, характеризующуюся великими заблуждениями относительно собственного потенциала России – потому что она видит Россию в качестве одного из выдающихся игроков на мировой сцене, который несет релевантное обращение, посыл к этому очень разнообразному и целеустремленному образованию, которое мы называем миром. Эта идеология основана на интегральном национализме, который очень узок в своей концепции и идентификации. Он также базируется на утверждении о том, что правительство в Москве говорит за всех русских – и тех, кто является резидентом России, и тех, кто таковыми не является. Это, конечно, звенит зловеще для тех, кто имеет русских, и тех, кто расположен оп соседству с Россией, и я говорю об Эстонии и Латвии, у которых есть большие группы русских, живущих в этих демократических странах. Сюда включены даже русские, живущие на Брайтон-Бич, на Лонг-Айленд. Так что мы сталкиваемся здесь, в этой стране с неожиданной реализацией того, что сотни тысяч бывших или будущих граждан – независимо от их гражданства имеют первичную обязанность по отношению к стране, находящейся столь далеко отсюда. И это страна, у которой чрезвычайно негативный взгляд на Америку и ее общество.
