Мустафа-Паша опробовал весь арсенал своей тактики, и использовал весь свой огромный трудовой потенциал. Пушки постоянно передвигались с одной позиции на другую. Траншеи и подкопы рылись день и ночь. Обстрелы и неожиданные атаки совершались без всякой видимой закономерности, иногда ночью, иногда во время еды.
2 августа началась всеобщая атака. Ей предшествовал сильнейший артиллерийский обстрел, в ходе которого турки таинственным образом подошли к стенам, при том, что им не навредил огонь собственных орудий. Прижатые к земле защитники не сразу осознали, что турецкие орудия стреляют без ядер.
Противоречия между турецкой армией и флотом усиливались. Пиала-Паша, узнав о создании ударной группировки на Сицилии заявил, что зона его ответственности – море, и вывел флот в пролив для перехвата возможной экспедиции. Это породило некоторую панику в лагере осаждающих, которые предположили, что флот бросил их на произвол судьбы. Пиала-Паша, однако, не обнаружив признаков подготовки к высадке десанта, через несколько дней вернулся. Соревнование за взятие стен крепостей первыми между флотом и армией возобновилось. Моряки относились к нему с нескрываемым цинизмом: когда Пиала –Паша выходил на батарею, чтобы лично выстрелить по неверным из пушки, они говорили друг другу: “Прекратите стрелять! Не мешайте адмиралу насладиться его сиестой!”.
У Ла Валетта были свои проблемы. Оборонявшиеся свято верили в то, что помощь вот-вот прибудет. Высадка экспедиции ожидалась 25 июля – в день святого Джеймса, покровителя Испании. В своих письмах дону Гарсиа, которые принимали все более пессимистический тон, Гранд-Мастер описывал турецкий обстрел как “передвижное землетрясение” и выражал сомнения в том, что ему удастся продержаться еще несколько дней. К счастью для осажденных, была решена проблема с пресной водой – в пределах города был обнаружен источник.
За пределами осажденных фортов продолжалась герилья. Небольшое кавалерийское подразделение, базировавшееся в Медине, делало постоянные отважные вылазки. Его главой был итальянский рыцарь Винченцо Анастаджи, запечатленный на портрете Эль Греко.
Анастаджи постоянно отлавливал и допрашивал турок. Он также внимательно изучал деятельность огромного турецкого лагеря. На основании собранной информации он пришел к выводу о том, что тылы турецкого лагеря никак не охраняются. В своем письме на Сицилию он писал: “Лагерь не окружен траншеей и турки спят, не выставляя часовых”. К концу июля Анастаджи также осознал, что турки готовят финальную атаку против фортов. Он вывел свою кавалерию из Медины и спрятал ее в полутора километрах от турецкого лагеря. Его отряд ждал своего часа семь дней и семь ночей.
