Дон Гарсиа мог отправить спасательную экспедицию уже в начале августа, но был связан по рукам и ногам нерешительностью Филиппа. Тот, помня о несчастии на острове Джерба категорически запретил рисковать флотом. С точки зрения короля, потеря флота была страшнее потери Мальты.
После катастрофы у Спура Мустафа оставил все попытки взять мальтийские крепости с моря. Вместо этого он сосредоточился на традиционной оттоманской тактике осады и выматывания врага.
Защитники и Сенглеа, и Биргу, подверглись тому же наказанию, что и гарнизон Сен-Эльмо: постоянные пробные атаки, подкопы, траншеи, непрекращающийся обстрел.
Биргу впервые стал объектом настоящего артиллерийского обстрела. 22 июля 14 батарей, 64 орудия начали одновременно обстреливать и Биргу, и Сенглеа. Для очевидцев казалось, что наступил конец света. Жителям Сицилии не надо было напоминать о том, что турки штурмуют Мальту – они слышали гром канонады через пролив. Ядра могли пролетать через весь Биргу, пробивая стены, дома, разрывая на куски людей. Солдаты, прятавшиеся за видимой безопасностью земляного редута толщиной в 21 метр, взлетали на воздух. Обстрел продолжался пять суток – день и ночь напролет. Оттоманские инженеры быстро установили слабые места обороны – пост “Кастилия” и восточный кусок стены, спускавшийся к морю. Этим местам было уделено особое внимание в готовившейся всеобщей атаке.
Несмотря на способность превратить укрепления христиан в горы мусора, Мустафа должен был преодолеть множество трудностей. Ему мешала, в первую очередь, миниатюрность поля битвы. Фронт Биргу при штурме с суши не превышал тысячи метров, Сенглеа – и того меньше. Вне зависимости от того, сколько человек было в распоряжении Мустафы, он мог бросить на штурм лишь незначительную часть своего войска. Небольшое количество хорошо вооруженных защитников на баррикадах могло сдерживать турецкий напор. Кроме этого, до Мустафы постоянно доходили слухи о сосредоточении крупных сил испанского короля на Сицилии, и он понимал, что рано или поздно они придут на помощь Мальте. Ни одна армия в этот период времени не уделяла такого внимания гигиене, как оттоманская. Расположение лагеря в болотистой местности, поблизости от источников воды, на острове, заваленном трупами, в летний зной, привело однако, к развитию эпидемии дизентерии и тифа.
Мустафа попытался прорваться на стены Сенглеа с помощью моста, построенного из мачт. Защитникам, после нескольких отчаянных попыток, удалось сжечь мост. В ходе боев за мост был застрелен племянник Ла Валетта. После этой неудачи Мустафа решил пробить тоннель под стены и взорвать крепость. Шум работы саперов маскировался непрерывным огнем из орудий и мушкетов. 28 июля удача вновь изменила Мустафе. Наблюдатели на стенах Сенглеа заметили пробное копье, торчащее из земли – турецкие саперы проверяли, насколько близко они находятся от поверхности. Защитники немедленно вырыли контртоннели и атаковали саперов огнеметами и гранатами. Саперы бежали, тоннель был закупорен.
Ла Валетт успешно сводил на нет все преимущества традиционной турецкой тактики. После первого обстрела Биргу для защиты улиц и домов стали строить каменные стены. Чтобы защитить работников, восстанавливавших стены редута, маршал де Роблес растянул на стенах паруса, снятые с кораблей. Оттоманские снайперы были вынуждены стрелять наугад. Турки днем засыпали рвы – защитники очищали их вновь во время ночных вылазок. Турки снесли пушечным огнем внешние редуты – защитники построили баррикады из земли и камня, снеся для этого дома.
