Ла Валетт ответил на турецкий план атаковать западный берег Сенглеа двумя инженерными изобретениями. Первым было строительство понтонного моста из закупоренных бочек, по которому можно было быстро перебрасывать солдат из Биргу в Сенглеа и обратно. Вторым стало сооружение подводной сети из железных цепей , набитых на подводные столбы, сооруженные из корабельных мачт. Цепи размещались в 10-15 метрах от линии берега и препятствовали высадке задуманного турками десанта. Турки наткнувшись на внезапное препятствие, пришли в ярость. Были посланы специальные команды пловцов, которые должны были обрубить подводные столбы. Им навстречу послали мальтийских пловцов, которые должны были этому воспрепятствовать. В прибрежной воде завязалась странная битва плавающих обнаженных воинов. Вода окрасилась кровью. Один турок был убит, несколько ранены. Турки ретировались. Ночью турки попробовали другую тактику. Они привязали к столбам кабели, которые в свою очередь, были привязаны к турецким галерам. Турки надеялись, что движущаяся масса корабля позволит вырвать столбы. Мальтийские пловцы перерубили кабели.
Между тем, на помощь туркам с 28 кораблями и 2 тысячами человек прибыл Хасан, зять Тургута и губернатор Алжира. Флот считал, что армия делает недостаточно, флот обвинял армию в бездеятельности. Мустафа-Паша, уставший от возникновения все новых препятствий, отдал приказ об атаке.
Несмотря на турецкий огонь, Ла Валетту удалось развернуть понтонный мост между Биргу и Сенглеа. По мосту в Сенглеа немедленно стали перебрасывать боеприпасы и горючие материалы. Мустафа надеялся, что одновременная атака и на суше и на море попросту сметет оборону христиан. Христианские дезертиры рассказали мальтийцам, что паша намеревался перебить всех защитников. Только для Ла Валетта должны были сделать исключение – паша намеревался послать его в качестве “подарка” султану. Услышав это, Гранд-Мастер публично поклялся, что живым в руки турок не дастся.
Штурм начался за полчаса до рассвета 15 июля. На холмах за Сенглеа и на Сен-Эльмо турки зажгли сигнальные огни. Алжирцы скопились перед фортом. Их прикрывали турецкие аркебузиры. На стенах стояли солдаты из свежих испанских подкреплений маршала де Роблеса.
К западному бегу двинулись сотни шлюпок. Защитники с ужасом смотрели на этот чудовищный и прекрасный спектакль: янычар в белых одеждах и высоченных тюрбанах, алжирцев в багряных робах “в одеждах из золота и серебра и багрового дамаска”, вооруженных “прекрасными мушкетами Феза, скимитарами и ятаганами и восхитительными луками”. Впереди плыли три лодки с божьими людьми, “странно одетыми и читающими суры Коорана”. Береговая артиллерия немедленно открыла огонь. Божьи люди ретировались, но остальные только сильнее махали веслами. При обстреле погибло множество турок, но маленькая армада неумолимо стремилась к берегу.
На суше алжирцы устремились в атаку. Поднявшись из траншеи, они “с невиданной яростью” бросились нас стену, приставляя к ней свои раскладные лестницы. Испанцы на башнях открыли фланговый огонь, скосив сотни алжирцев. Несмотря на это, сила их удара была такова, что им удалось захватить часть стены. Хроникер Джиокимо Боссио так рассказывает о воцарившемся хаосе: “Я не знаю, поможет ли образ ада описать эту ужасающую битву. Огонь, дым, жар, пламя, вырывающееся из огнеметов, вонь, обрубки тел, трупы, звон мечей, стоны, вопли, гром орудий, люди, убивающие и ранящие друг друга, люди, карабкающиеся и сбрасывающие друг друга со стен, падающие и стреляющие” Все народы Средиземноморья схлестнулись здесь в самых невероятных сочетаниях: над крепостью стоял рев проклятий на мальтийском, испанском, турецком, сербском, итальянском, греческом, арабском. В конце концов, алжирцам, несмотря на весь их пыл, пришлось отступить. Ага янычар, однако, немедленно бросил на приступ свой резерв.
На западном побережье армада шлюпок врезалась в железные подводные цепи. Турки были вынуждены прыгать в воду и добираться до берега вплавь. Капитан Спура, Саногуера, приготовил две мортиры, которые должны были смести турецкий десант с пляжа. Турки, однако, были настолько стремительны, что мортиры выстрелить не успели. Турки подбежали к земляному редуту Спура и полезли на его ограждения. В это время один из защитников допустил ошибку при поджоге гранаты. Она взорвалась у него в руках, взорвав небольшой склад боеприпасов и поубивав защитников, стоявших вокруг. Воспользовавшись замешательством, турки вскарабкались на парапет и установили на нем свой флаг. Капитан Саногуера бросился к нему. В своих блестящих доспехах он был прекрасной мишенью. Янычар прострелил ему мошонку. Капитан умер на месте. Ликующие турки попытались утащить тело капитана к себе, схватив его за ноги. Сверху защитники тянули капитана за ноги. В конце концов победили защитники, но туркам удалось стянуть с капитана сапоги. Враг был так близок, и его было так много, что Бальби его товарищи, не имея времени на зарядку аркебузов, просто валили на турок камни.
В то время как защитники отчаянно оборонялись и на суше и на море, Мустафа-Паша вытащил свою козырную карту: тысяча отборных янычар и большие шлюпки. По плану, янычары, специально отобранные из тех, что не умеют плавать, должны были проскользнуть мимо Спура к небольшому мысу, выступавшему в сторону Биргу. Там не было защитной цепи, палисада на берегу, и стены Спура были самыми низкими именно в этом месте. Турки надеялись проскользнуть незамеченными, и неожиданно опрокинуть всю оборону западной части Сенглеа. Паша, однако, не знал одной важной детали, имевшей критическое значение. Со стороны Биргу на берегу была спрятана батарея, орудия которой стреляли почти вровень с поверхностью воды.
