Конечно, можно над всем этим только посмеяться, но конспирология – на подъеме в Европе. Ведущие европейские исследовательские центры выпустили недавно доклад The Conspiratorial Mindset in an Age of Transition, в котором рассматривается растущая популярность конспиративных теорий среди электората крайне-правых партий (именно тех, которые поддерживает Кремль) во Франции, Венгрии и Словакии. Поддержка этих партий и вера в конспирации связаны с размыванием доверия к национальным правительствам, в результате чего люди обращаются к диковинным теориям для того, чтобы объяснить кризис. Как насмешливо спрашивает Глеб Павловский: “Чего же тут больше: Теории конспирации набирают популярность из-за роста крайне-правых партий или же крайне-правые разбухают из-за того, что все больше теорий конспирации вкачивают в информационное пространство?” Возможно, что не стоит с легкостью относиться к пропаганде на RT теорий конспирации: внутри России мы уже видели, как телевизионная пропаганда форм мышления превращает критический, основанный на реальности дискурс в невозможный, одновременно культивируя информационное пространство, в которое Кремль может запихивать собственную дезинформацию с целью сконфузить всех на критических важных перекрестках.
В исследовании привычек потребителей “сайтов альтернативных новостей” специалисты Northeastern University с удивлением обнаружили, что “пользователи, избегающие мэйнстрима из-за “массовой манипуляции” оказываются наиболее податливыми к вбросу фальшивых новостей”. RT первоначально привлек зрителей популярными – анти-западными темами и конспирологией, чтобы затем перейти к накачиванию эфира материалами, которые выходят далеко за рамки самого дикого “предвзятого ТВ”. Теперь мы узнали вкус “активных мероприятий” 21-го века. На RT нам показывают репортажи о том, как ЦРУ разработало и применило вирус Эбола (отголосок фальшивки КГБ о происхождении СПИДа). Во время сирийского конфликта RT транслировало программы о “резне в Адра”. Канал некоторых местах ставил предупреждения о том, что его репортеры не имели доступа к месту предполагаемой резни, но продолжали ссылаться на “очевидцев” сирийского государственного ТВ, и повторяли сообщения сирийских агентств о бойне.
RT и Voice of Russia также распространили “свидетельства” того, что за зариновой атакой в Восточной Гуте стоят мятежники. Доказательством служили даты загрузки видео последствий атаки в youtube (материал был взят с этого сайта, который , в свою очередь, лишь перевел статью Элиота Хиггинса). Разница во времени объяснялась разницей с серверами youtube в Калифорнии – но об этом никто впоследствии не упомянул. Сам Хиггинс в своем блоге доказал, что атака была совершена правительственными силами. Он сказал: “Russia Today явно решила использовать доверие к этому блогу с тем, чтобы распространять крайне сомнительные видео”. Вместо того, чтобы предоставлять аудитории “русскую точку зрения” – что совершенно легитимно и заслуживает всяческих похвал, RT распространяет такую форму дискурса, целью которого является убить всякую возможность дебатов и политики, основанной на реальностях. Канал злонамеренно использует идеал свободы информации для распространения дезинформации.
Одно из ток-шоу канала красиво воспроизвело это формулу. Оно называется “Кто платит цену за информационные войны”. Его целью является “разрушить гегемонию Запада в сфере информации”. Такую цель, конечно же, следует только приветствовать. Но среди гостей RT – Джон Логланд, один из руководителей “исследовательского центра” в Париже, финансируемого кремлевскими фигурами, Себастин Сасс, представитель швейцарской фирмы, занимающейся пиаром Южного Потока, Александр Меркуриос – британский адвокат, потерявший лицензию из-за подделки подписи судьи Верховного Суда и Пепе Эскобар, журналист издания Asia Times, специализирующийся на распространении про-кремлевской дезинформации. Во время шоу о связях гостей ничего не говорится, вместо этого все заняты жалобами на искажение реальной картины мира Западом.
Принципы работы RT распространяются на всю российскую прессу – в особенности, после того, как по его контроль отдан Voice of Russia, и после того, как канал проглотил государственное агентство РИА Новости. Символическим актом демонстрации намерений стало назначение директором этого конгломерата, получившего название Россия Сегодня, Дмитрия Киселева.
Социальные сети
Российские теоретики рассматривают интернет и социальные сети в качестве ключевых инструментов, меняющих условия игры в деле превращения информации в оружие. После предоставления убежища “разоблачителю” NSA Эдварду Сноудену, у России появилось множество возможностей для того, чтобы подорвать доверие к “свободному” интернету”. Так же, как и в случае с традиционной прессой, Кремль считает, что его постоянно атакуют в социальных сетях. По словам президента Путина интернет – “проект ЦРУ”. Генерал Буренок утверждает, что интернет и мобильная связь создают предпосылки для качественно более интенсивной и мощной “не-материальной войны”, и что американские “полковники” “переформатировали” украинское мышление в ходе Майдана. Трудно судить, насколько искренни эти суждения. Утверждения о том, что Россию “атакуют” позволяет Кремлю увеличить цензуру интернета, и, одновременно, увеличить уровень вепонизации интернета.
На международном уровне социальные сети позволяют кремлевской традиционной прессе проникнуть в мэйнстрим. У RT – более миллиарда кликов в youtube, где его клипы еще менее ассоциируются с Кремлем. RUPTLY, новое агентство видео-новостей, также размещает клипы он-лайн – и тоже не только в коммерческих целях. Российский МИД и миссии за рубежом активно используют facebook и twitter. Социальные сети – настоящий дар божий для “активных мероприятий” 21-го века. Если раньше агенты КГБ должен был выращивать и пестовать источники, с помощью которых в западной прессе “проращивались” необходимые “новости”, то теперь интернет предоставляет практически безграничные возможности для распространения поддельных фото и репортажей, которые потом могут цитироваться как “факт” в западном мэйнстриме.
Как выяснил репортер Макс Седдон в расследовании для Buzzfeed, Кремль содержит армию троллей на зарплате для ведения он-лайн войны. Седдон описывает обычный день работы подобного агентства: “В среднем, русский должен запостить новостную статью 50 раз. Каждый блоггер имеет по шесть аккаунтов в facebook, в которых необходимо публиковать по три поста в день, плюс по два поста в дискуссионных группах. К концу месяца они должны иметь 500 подписчиков к каждому аккаунту. В twiiter один сотрудник держит по 10 аккаунтов и выдает по 50 твитов в день”.
Люк Хардинг комментирует: “Основной эффект всех этих комментариев – необязательно том, что кого-то в чем-то удалось убедить, а в том, чтобы помешать работе журналистов и заставить их тратить деньги на технический персонал с тем, чтобы они разгребали весь это бардак”. Другой эксперт сравнивает применение армии интернет –троллей с “подавляющим огнем” в артиллерии.
В начале интернет-эры он-лайн активизм рассматривался в качестве инструмента политического освобождения и подрыва авторитарных режимов – но вместо этого он очень быстро превратился в орудие пост-модернистских диктаторских режимов. Они манипулируют обществами изнутри, вместо прямого подавления. За этим – убеждение кремлевских политехнологов в том, что “истина” – потеряна навсегда, и что реальность “пластична”. Немедленное и масштабное распространение фейков через интернет превращает его в идеальный форум для распространения подобного рода идей.
The Menace of Unreality:
How the Kremlin Weaponizes Information,
Culture and Money
by Peter Pomerantsev
and Michael Weiss
