Ниже следует частичный перевод интервью американского историка Тимоти Снайдера газете Lithuanian Tribune от 12 ноября 2014 года.
Никто не знает, что готовит нам будущее. Главное, следует помнить – российская политика направлена не столько против Украины, сколько против Европы. Попытка дестабилизировать Украинцу- часть более крупной попытки дестабилизации Европы.
И нам не стоит ожидать того, что российская политика изменится из-за соглашения о прекращении огня или из-за выборов. Никакие события в Украине не изменят российской политики. Я думаю, что единственным вариантом изменения российской политики в отношении Украины является фундаментальная переориентация России с негативной внешней политики в отношении Европейского Союза на позитивную. И пока это не произойдет, мы будем наблюдать продолжение всего того, что видели до сих пор.
Лучше всего представлять себе российскую пропагандистскую войну в качестве кампании политического маркетинга, в которой для вас истина не играет никакой роли, в которой вам плевать на последствия той лжи, которую вы говорите своей аудитории.
Две наиболее эффективные пропагандистские линии России можно сформулировать так. Первая – все украинские революционеры – фашисты. Это, конечно же, нонсенс, не имеющий никакого основания в реальности, но он отвлек прессу, в особенности германскую, на несколько месяцев.
И вторая линия – “это геополитическая борьба”. Это значит, что в нее вовлечены только русские и американцы, и в можете просто забыть об украинцах, просто не упоминать о них. Это очень приятно для многих европейцев, которые не хотят брать ответственность за их соседа, Украину – пусть американцы берут эту ответственность на себя.
Успех российской пропагандистской войны объясняется несколькими факторами. Во-первых, сыграл свою роль фактор неожиданности. Никто не ожидал аннексии Крыма, вторжения одного европейского государства на территорию другого.
Во-вторых, цель российской пропаганды – не столько убедить вас в ее правдивости, сколько предотвратить ваши быстрые реакции. Идея о том, что в Крыму происходит некое подобие гражданского конфликта, или что солдаты там – не российские солдаты – все это была очевидная ложь. Но пока мы ее переваривали, вторжение и оккупация были завершены. И после этого люди чувствовали себя одураченными, и просто не хотели возвращаться к этой проблеме.
