Название этой книги может показаться возмутительным – оно обвиняет целую цивилизацию в том, что она ментально закрылась, забыла о разуме и философии. Я, тем не менее, не подразумеваю, что закрылся разум каждого отдельного мусульманина, и я не утверждаю, что не существует открытых внешним влияниям вариаций ислама. Тем не менее, я верю в то, что суннитский мэйнстрим, выражающий принципы веры большинства, закрыл двери в реальность, и закрыл эти двери абсолютно. Свидетельств погружения в нереальность, к несчастью, более чем достаточно, и их в обилии предлагают сами мусульмане. Это отсечение от реальности в особенности верно в отношении специфического течения суннитского ислама, ашаритской школы, которая доминирует на арабском Ближнем Востоке ( присутствие которой весьма ощутимо в Пакистане и Южной Азии).
Великий мусульманский ученый 20-го века Фазлур Рахман сказал: “Люди, лишающие себя философии намеренно подвергают себя умственному истощению, основанному на невозможности приятия свежих идей, и совершают интеллектуальный суицид”.
Эта книга детально описывает ужасающие последствия исламского интеллектуального суицида, а также возможности повторного открытия мусульманского разума – события, у которого будет множество последствий как для Запада, так и для самого исламского мира.
Интеллектуальный суицид произошел в момент деэллинизации ислама. Это случимлось в девятом веке, после того, как определенная идея Бога в исламе приняла окончательную форму. Борьба за определение места разума повлекла абсолютное несогласие в том, кто такой Бог. Каждая сторона в споре имела специфические предварительные представления о том, кем должен быть Бог, подтверждая это определенными цитатами или толкованием Корана. На одной стороне был Бог – Воля и Власть, на другой – Бог – Справедливость и Рациональность. Вопрос стоял так: Как разум должен отнестись к Божьему откровению? Может ли разум занять какую-то позицию в отношении этого откровения, или же разум остается за рамками откровения? И, возможно, более важно, может ли разум познать истину?
Мухаммед не был теологом. Это было задачей его последователей развить концепцию Бога, которая содержится, и прямо, и косвенно, в Коране. Они делали это в соответствии с различными нуждами, возникавшими внутри ислама, и, также, в качестве реакции на идеи и религии покоренных исламом цивилизаций. Каждая монотеистическая религия сталкивается с подобным вызовом. Наша задача – показать, как эти извечные проблемы были решены суннитским исламом, и как результат решительно повлиял на ту форму, которую сегодня имеет мусульманское общество.
Существует два способа закрыть разум. Первый – отрицание разумной возможности познания чего бы то ни было. Второй – отрицать реальность как нечто, что познать невозможно. Разум не может познать, или ничто не может быть познано. Каждого подхода достаточно для того, чтобы сделать реальность нерелевантной. В суннитском исламе, оба подхода были взяты на вооружение ашаритской школой. Вследствие этого, между человеческим разумом и реальностью, и, более важно, между человеческим разумом и концепцией Бога открылась трещина. Фатальное разъединение Творца и разума его творения – главный источник бесчисленных бед суннитского ислама. Это раздвоение, происходящее не из Корана, но из ранней исламской теологии, в конечном итоге привело к закрытию исламского разума.
