28 июля 1914 года – в тот же день, когда был отдан приказ о захвате турецких дредноутов, Черчилль обедал с Китченером, занимавшим на тот момент должность британского проконсула (“генерального агента”) в Египте. Китченер отвечал за безопасность Суэцкого канала и скорейшую переброску, в случае необходимости, войск из Индии на европейский континент. Черчилль сказал Китченеру: “Если начнется война, Вы не вернетесь в Египет”. У Китченера подобная перспектива не вызывала особого восторга: он прибыл в Британию для участия в торжественных церемониях по присвоению ему титула герцога Хартумского. Он намеревался стать вице-королем Индии. Сама Британия и ее проблемы никак лорда не привлекали.
Тем не менее, в день отплытия из Дувра 3 августа Китченер был остановлен телеграммой премьера Асквита (Китченер уже был на борту парохода, отправлявшегося в Марсель и жаловался на неоправданную задержку). Как выяснилось, отплытие было не задержано, а аннулировано. Британские правящие круги влезли в мировую войну и только после этого поняли, в каком хаотическом состоянии находится армия. Асквит, под давлением общественного мнения , сделал Китченера, наиболее прославленного и авторитетного солдата империи, военным министром.
Китченер был настоящим национальным героем: Он отомстил за смерть генерала Чарльза Джорджа Гордона, разрушил империю дервишей, отвоевал Хартум и Судан. Позднее, в 1889, он пресек попытки французского проникновения в форте Фашода, Судан. Англо-бурская война для британцев началась очень плохо, но прибытие Китченера на театр военных действий обеспечило ее победоносное завершение. Далекие форпосты империи, на которых он служил, создали его славу. Дистанция превращала его в колоссального, магического сфинкса, восседающего над пустыней. Одиночка, использовавший небольшую группу советников и адъютантов в качестве стены против внешнего мира, в популярной мифологии превратился в сильного и молчаливого героя.
Гражданские члены кабинета (а стоит отметить, что в нем не было военных со времен Веллингтона) испытывали по отношению к Китченеру священный трепет. На первых же заседаниях он потряс их пессимистическими прогнозами: что война будет длиться долго, минимум три года, что в результате погибнут миллионы людей, и что исход войны будет решен на полях сражений Европы, а не в морских битвах. В августе все еще верили в победоносную кратковременную кампанию. Китченер начал процесс создания современной массовой армии, о которой в то время мало кто имел представление, с целью победы в тотальной войне.
