Султан, ненавидевший всякое проявление недовольства и диссидентсва, загнал оппозицию в подполье, в котором и произошел расцвет турецких тайных обществ. Самые ранние брали пример с итальянских карбонариев. Только один член подпольной ячейки знал члена другой. Большинство тайных обществ, в том числе и предшественники партии младотурков, были основаны в среде студентов университетов и кадетов военных академий. Армия, в особенности, превратилась в плодородную почву для распространения революционных идей: большинство молодых офицеров устали стыдиться одного военного поражения, следовавшего за другим.
Секретная полиция Абдуль-Хамида с большим или меньшим успехом громила секретные общества в Константинополе и по всей Турции, за одним исключением – Салоники. В Салониках возникло несколько тайных обществ, развивших тесные связи с офицерами расквартированной там Третьей Армии. Хаос и дезинтеграция империи, с которыми приходилось иметь дело армии в македонской пограничной провинции, сами по себе были катализаторами формирования подобных групп.
Комитет сионистских младотурков. Талаат, живший и работавший в Салониках был основателем одной из подобных групп – «Комитета Единства и Прогресса». Позднее эта группа получила большую известность в качестве Партии Молодой Турции , а ее членов называли младотурками. Новые члены партии клялись на Коране и револьвере. Среди них был офицер штаба Третьей Армии Джемаль Бей, сыгравший позднее большую роль в ближневосточной политике.
В один прекрасный день в 1908 году молодой офицер, член «Комитета» про имени Энвер получил приказ о немедленном возвращении в Константинополь. Опасаясь того, что его членство в тайном обществе раскрыто, он сбежал в холмы, окружавшие город, и присоединился к ранее дезертировавшему приятелю. За Энвером последовали друзья, да не одни, а солдатами и амуницией. Султан послал на подавление бунта войска, но те присоединились к мятежникам. В Салониках произошел бескровный путч. Мятежники захватили телеграф (где в качестве мелкого служащего трудился будущий министр Талаат) и установили связь с ячейками «Комитета» по всей империи. Результатом мятежа в Салониках стало восстановление конституции, парламента и отречение султана от престола в пользу брата в 1909 году.
Несмотря на то, что «Комитет» остался на втором плане, он превратился в силу, с которой всем приходилось считаться. Это влияние объяснялось как тем, что «Комитет» имел множество членов среди армейских офицеров, так и тем, что он был хорошо организованной и управляемой силой в условиях разваливающейся империи.
Лидеры мятежа первоначально получили хорошую прессу и симпатии на Западе. Любую группу отчаянных и решительных молодых людей теперь называли «молодыми турками». Британское посольство в Константинополе, однако, воспринимало все происходящее совершенно неадекватно и с большой неприязнью. Посол, сэр Джерард Лаузер во всем полагался на своего драгомана (главного переводчика) и советника по восточным делам Джеральда Фитцмориса. Фитцморис презирал младотурков с самого начала.
Интерпретация событий в Салониках Фитцморисом имела самую неожиданную окраску, и его толкование событий имело далеко идущие последствия. В ее основе лежал тот факт, что не менее полвины населения города (130 тысяч человек) составляли евреи или дунмех – евреи, перешедшие в ислам. Салоники также был городом масонских лож. Еврейский адвокат Иммануил Карасу основал итальянскую масонскую ложу, в которой разрешал встречаться Талаату и товарищам. Фитцморис пришел к достаточно странному пониманию движения младотурок в качестве “возникшего в результате латинского влияния франкмасонской конспирации”. Лаузер в соответствующих выражениях информировал Лондон, называя “Комитет” не иначе как “Еврейский Комитет Единства и Прогресса”.
