Инициирование войны, и в общественном воображении, и в официальной истории было свалено на Черчилля. Никто не знал в то время о секретном пакте, который заключил Энвер с немцами, и о захвате турками Breslau и Goeben ничего не было известно, все считали, что этими кораблями Германия компенсировала потерю дредноутов Osman и Reshadieh. То, что войну фактически развязали турецкий военный министр Энвер и немецкий адмирал Сушон до сего дня остается малоизвестным фактом.
У Британии, наконец, появилась возможность обещать вероятным союзникам – Италии и балканским странам куски оттоманской территории, и, таким образом, заманить их в войну. Италия, в погоне за призраком колониальной империи, в конце концов купилась на британские уловки и вступила в войну.
Балканские страны также жаждали новых территорий. Несмотря на то, что их цели иногда противоречили британским проектам в Средиземноморье и на Ближнем Востоке, выгоды вовлечения их в войну против турок и Габсбургов перевешивали.
Еще 14 августа Асквит заметил: Веницелос, греческий премьер, разработал грандиозный план Балканской Федерации, направленный против Германии и Австрии”. 21 августа Асквит сообщил, что греки ищут союзников, и ими, скорее всего, станут Болгария, Румыния и Италия.
К концу августа и Черчилль, и Ллойд-Джордж были большими энтузиастами Балканской Федерации, членами которой должны были стать Сербия, Черногория, Болгария, Греция и Румыния, и написали грекам соответствующее письмо. Федерация, само собой разумеется, должна была вступить в войну на стороне союзников.
2 сентября начались переговоры между Британией и Грецией о возможной совместной наступательной операции против Турции.
В конце сентября Черчилль написал в письме к сэру Эдварду Грею: “теперь мы должны уладить наши отношения с балканскими государствами, прежде всего, с Болгарией, не принимая в расчет территориальную целостность оттоманской империи”.
Независимо от того, как именно Турция оказалась в войне, подтолкнул ли ее к катастрофе Черчилль, или она была втянута во всемирную бойню Энвером и Сушуном, результат был ясен современникам уже тогда. Премьер Асквит в речи 9 ноября сказал: “Эта война – звон поминального колокола по эре турецкого доминирования не только в Европе, но и в Азии”.
Британское решение демонтировать турецкую империю исполнило предсказания, которые множество европейцев высказывали на протяжении столетий: пост-оттоманское будущее Ближнего Востока буде определено одной или несколькими европейскими державами.
Поэтому, хотя бы одну вещь лидеры Британии в 1914 году осознавали очень хорошо: вступление Турции в войну означало конец империи, передел, а точнее, создание современного Ближнего Востока.
Продолжение данного поста: Каирская клика и расчленение Порты
