Вы полагаете, что санкции действительно могут повлиять на Россию, а не просто дополнительно ее спровоцировать?
В том, что касается эффекта возможных санкций, то у меня впечатление, что Россия блефует. Она представляет себя более сильной, более независимой и неприкасаемой, чем она есть на самом деле. Взаимозависимость между российской и европейской, российской и мировой экономикой настолько велика, что потенциал западного давления по-настоящему громаден – если Запад реально готов платить за эти санкции цену.
Первый мирный саммит в Женеве провалился. Имеет ли смысл организовывать второй?
Конечно. Подобное всегда имеет смысл. Но пока российское руководство ограничится риторикой, отдельными незначительными и символическими действиями и не столкнется с заметными экономическими и социальными последствиями своей политики, оно поведения не изменит. Для Путина такие переговоры – лишь способ выиграть время и завязать дипломатическую перепалку. Если вы изучите примеры Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и Крыма, станет ясно – Запад всегда в конце концов уступал, и после громких протестов Россия создавала новый статус-кво. До тех пор, пока у Путина будет впечатление что Запад серьезно не ответит, он продолжит свой нынешний курс.
С вашей точки зрения, германская пресса дает объективную картину того, что происходит в Украине?
Есть тенденция к странной равноудаленности. Есть российская и украинская сторона, и некоторые обозреватели пытаются балансировать и найти некое среднее поле в этом конфликте. Я считаю, что это неправильно, более того, безответственно. Конечно – Украина далеко не совершенное государство, здесь много проблем с коррупцией, олигархией, крайне правыми (которые в настоящий момент располагают поддержкой пяти процентов населения) и так далее. Тем не менее, Украина – суверенное государство. Священное и полное право суверенитета Киева на всю территорию Украины – не предмет переговоров и торгов. Новое правительство было сформировано большинством избранного парламента. За Арсения Яценюка проголосовал 371 из 450 депутатов парламента – и это дает ему больше легитимации, чем многим украинским лидерам до него. Часто существующую ситуацию представляют так, будто у киевского правительства вовсе нет легитимации, или есть только частичная легитимация. Это – не более чем российская утка, которая, к моему удивлению, широко распространилась и в западной прессе. Разговоры о крайне-правых министрах в правительстве направлены, в первую очередь, против Латвии, являющейся членом НАТО и ЕС, и в которой сейчас правящей является правая партия. В общем, к Украине иногда применяются несколько более высокие стандарты, чем к странам-членам ЕС. К экспансионистской, ксенофобской и гомофобской российской автократии при этом зачастую относятся с уважением и пониманием. Удивительно…
