Возможно, свободовцам действительно удастся создать ячейки стабильной электо-ральной поддержки в левобережной Украине. Тем не менее, такая ярко пробан-деровская партия как «Свобода» останется для большинства русскоговорящих украинцев – включая даже некоторых ксенофобов среди них – скорее фактором их отчуждения от идеи соборной украинской нации, чем причиной их привлече-ния к проекту национального единения. Вхождение «Свободы» как самообъяв-ленной партии-последовательницы ОУН(Б) в украинский парламент будет спо-собствовать дальнейшему углублению и без того вызывающего беспокойство политического раскола страны.
Возможно, в этой связи за взлетом «Свободы» с интересом наблюдают и нео-имперски настроенные российские националисты. Рост политического присутствия «Свободы» косвенно поддерживает неприкрытую политику «разделяй и властвуй» Кремля в отношении Украины. Популярность «Свободы» облегчает практикуемую уже в течение двух десятилетий российскими и прорусскими украинскими СМИ диффамацию жителей Западной Украины, а также национально ориентированной киевской интеллигенции и украинской диаспоры, которые в относительном большинстве проголосовали на парламентских выборах 2012 г. за «Свободу». В худшем случае все это может привести к усилению разобщенности разных частей неконсолидированной политически украинской нации.
Особенность № 3: Отсутствие «санитарного кордона»
Одной из составляющих успеха «Свободы» в прошедшем году стал тот факт, что главная демократическая партия Украины «Батьківщина» еще перед парламент-скими выборами вошла в официальный союз со «Свободой». Позднее в новой Верховной Раде образовалась коалиция украинских демократических партий и радикальных националистов. Тем самым, политическая позиция украинских де-мократов, в особенности «Батьківщини», отклоняется от т.н. политики «санитар-ного кордона», которой придерживаются политические центристы ЕС в отноше-нии подобных «Свободе» партий. Политика «санитарного кордона» со стороны европейских демократических партий проводится, например, в отношении быв-ших коллег Тягнибока по т.н. Альянсу европейских национальных движений, в который входили, помимо «Свободы», французский Национальный фронт, Бри-танская национальная партия или болгарская «Атака» (как наблюдатель).
Эти скорее правоэктремистские, чем правопопулистские партии имеют, как и «Сво бода», ту или иную электоральную поддержку, но в своих странах они, в отличии от «Свободы», общественно стигматизированы и политически изолированы. Общая позиция умеренно правых демократических партий стран-членов ЕС заключается в том, что они избегают сотрудничества с правыми экстремистами будь-то в предвыборной борьбе или же в парламентах европейских стран. «Батьківщина» своей коалиционной политикой отошла от этой директивы. Она также проигнорировала обращение на сайте Change.org некоторых ведущих ук-раинских гуманитариев, журналистов, экспертов и обществоведов к Комитету против диктатуры о том, чтобы исключить из этого Комитета «Свободу». И это несмотря на то, что призыв политических специалистов также появился на веб-сайтах еженедельника Kyiv Post (на английском) и ежедневной газеты День (на украинском) и был подписан такими известными украинскими интеллектуалами, как Юрий Макаров, Андрей Мокроусов, Виктория Сюмар (Киев), Оксана Пахль-овська (Рим) и Тарас Возняк (Львов).
Можно, правда, назвать несколько случаев, когда и демократические партии стран-членов ЕС не придерживались политики «санитарного кордона» в отно-шении правых радикалов. Так, например, в 2006-2007 гг. праворадикальная т.н. Лига польских семей смогла войти в состав правого коалиционного правительст-ва Ярослава Качинского, а в 2006-2010 гг. ультраправая Словацкая национальная партия вошла в состав социал-демократического коалиционного правительства Роберта Фицо. Такие сотрудничества резко критиковались как в самих Польше и Словакии, так и в рамках ЕС. Эти и им подобные явления представляют собой исключения, подтверждающие правило, которое состоит в том, что в Европей-ском Союзе праворадикальные партии не допускаются к общему политическому процессу.
На эти сравнения часто можно услышать возражение, что в Украине ситуация несколько иная, чем в ЕС, и что украинские демократы, в отличие от своих за-падных коллег, находятся в эпицентре стремительной политической трансфор-мации. Они вынуждены не только конкурировать с авторитарно настроенной Партией регионов и реакционно ориентированной КПУ. Украинские демократы также оперируют в специфических условиях гибридной политической системы и «олигархического» общественного устройства. Возможно, эта особенная кон-стелляция оправдывает действия украинских демократов, отличающийся от по-литики «санитарного кордона» в стабильных странах-членах ЕС, но дальновид-ность подобной стратегии украинских демократов еще должна себя показать.
