По этой причине многие ответственно рассуждающие умеренно националистические украинские интеллектуалы и политики стараются избегать политических дебатов по этой неоднозначной теме. Онипонимают, что такие дискуссии только подрывают попытку создания единой украинской политической нации. «Свободе», же, равно как и в случае с ее амбивалентным отношением к неэтническим украинцам, трудно не наступать на этиграбли. Как ее этноцентристское понимание политики, так и ее обожествление Бандеры являются коренными составляющими ультранационалистического мировоззрения «Свободы». Ее представителям будет сложно промолчать эти темы –даже если они, возможно, понимают губительные эффекты их этноцентристского и исторического дискурсов для украинского государства.Украинские националисты, наверное, правы, когда указывают на то, что негативное отношение многих украинцев к ОУН-УПА в значительной мере являетсярезультатом советской пропаганды в прошлом и российского «черного пиара» сегодня. Вряд ли негативное отношение многих простых украинцев к ОУН-УПА является результатом их ознакомления с новейшими международными историче-скими исследованиями военной Украины17. Однако сомнительность источника какого-либо исторического суждения не обесценивает автоматически его содер-жание. Кремлевская агитация, с одной стороны, и мейнстрим как украинской, так и западной историографии, с другой, аргументируют различным образом и имеют противоположенные цели. Тем не менее, их позиции сходятся как, в ос-новном, негативном видении в частности ОУН(Б), так и в отрицании ряда попы-ток национально ориентированных украинских публицистов обелить историю украинского радикального национализма.
Например, на сегодняшний день, наверное, самый известный в мире и популярный в Украине историк современной Восточной Европы, профессор Йельского университета (США) Тимоти Снайдер, называет Бандеру не иначе как «фашистом». Хотя определение «фашизм» употребляется не всеми коллегами историками Снайдера, ряд других известных ученых, пишущих о Восточной Европе и Второй Мировой войне, рассматривают идеологию и деятельность лидеров бандеровской фракции ОУН в похожем ключе и, по крайней мере, косвенноставят под вопрос уместность героизации Бандеры и Ко. на Галичине и в укра-инской диаспоре. Среди них, например, Омер Бартов (Брауновский университет, США), Франк Голчевский (Гамбургский университет, Германия), Джон-Пол Химка (Альбертский университет, Канада) или Дитер Поль (Клагенфуртский университет, Австрия).
Однозначно критические интерпретации ультранацио-налистических аспектов политической идеологии, разных действий и сегодняш-него прославления ОУН(Б) можно найти и у других исследователей. В их рядах, например, Тарик Амар, Карел Беркгофф, Франциска Брудер, Александр Зай-цев, Ирена Канторович, Иван Качановский, Тарас Курыло, Гжегож Моты-ка, Гжегож Россолински-Либе, Пер Рудлинг, Марко Царынник, Вильфрид Йилге, Кай Штруве и Антон Шеховцов.
Как бы то ни было, экспертная дискуссия о правильности и значении тех или иных исторических фактов и интерпретаций касательно ОУН(Б) имеет только ограниченное политическое значение. Влияние ученых на историческое созна-ние широких слоев населения – опосредованно и долгосрочно. Оно происходит в основном путем изменений в школьных учебниках, эффект от которых можно будет наблюдать только через многие годы. Лишь изредка историки имеют воз-можность регулярно появляться в СМИ, а в постсоветских государствах такими теле-экспертами часто являются самоучки-дилетанты, авторитет которых ниве-лируется как низким качеством их высказываний, так и отсутствием профессио-нального признания их выводов и суждений. Какими бы ни были причины рас-кола в историческом сознании украинцев и как бы ни развивалась дискуссия сре-ди исследователей новейшей украинской истории – в ближайшие годы следует ожидать, что негативное отношение подавляющего большинства южных и вос-точных украинцев к ОУН-УПА не изменится. Наоборот, в свете новых научных публикаций о деятельности ОУН(Б) оно может скорее усилиться.
На этом фоне демонстративное самопозиционирование свободовцев как но-вых бандеровцев выглядело бы логичным, если бы партия Тягнибока была, как, например, «Фламандский интерес» или «Северная лига», сепаратистской силой. Политическая пропаганда исторической мифологии «Свободы» имела бы смысл в контексте требований отделения, например, Галичины от Украины, как это иногда предлагают некоторые галицкие автномисты. Но партия «Свобода», на-против, неустанно подчеркивает, что она руководствуется принципом «соборно-сти», т.е. объединения и сохранения Украины в ее сегодняшних границах, и что она намерена распространять сферу своего влияния на юг и восток страны.
