Но, несмотря на утверждение Шеллер о неразрывности режима – от отца к сыну, бросается в глаза, выпирает неспособность Башара ( в отличие от отца) быстро реагировать и проявлять гибкость при изменении условий. Вывод израильской армии из Южного Ливана в 2000 подорвал легитимацию сирийской оккупации Ливана и требовал разработки и осуществления новой политики. Башар, однако, был не в состоянии отойти от устаревшего сценария действий родителя, несмотря на его очевидную нерелевантность. В результате этого сирийское влияние в Ливане и в регионе резко снизилось уже к 2005 году. “Хизбалла”, послушный цепной пес Хафеза, разрослась и заполнила вакуум (а теперь, согласно сообщениям из эль-Ксейр, “Хизбалла” даже командует сирийскими силами на территории Сирии).
Сирийский контроль над Ливаном был предохранительным клапаном режима – приграничная контрабанда поддерживала склеротичную экономику, сирийцы находили работу в Ливане, что ослабляло кризис безработицы. Режим мог размахивать флажком “сопротивления”, прикрываясь “Хизбаллой” – и сажать в тюрьму девочек-подростков, осмелившихся написать в блогах о “Палестине”. Даже бейрутские ночные клубы помогали снять напряжение озабоченной буржуазии Дамаска.
Ливанский случай поддерживает тезис Шеллер о неразрывности внутренней и внешней политики, тезис о том, что возможно и вовсе нет ни внешней, ни внутренней политики, а есть лишь одна политика – политика сохранения трона.
Но Шеллер не смогла подчеркнуть абсолютного разрыва между Асадом-отцом и Асадом-сыном. В ретроспективе, наиболее глупым поступком во всей карьере Хафеза Асада была передача власти второму сыну – Хафезу Асаду, не проявлявшего никакого интереса и способностей к политике до гибели брата Басиля, готовившегося в наследники. По словам самой Шеллер этот человек “не располагает ни мощью, ни стратегическим складом ума, которые позволили бы ему воспользоваться всеми теми инструментами власти, которые отец передал в его распоряжение”.
Кто на самом деле правит Сирией?
И потому фокус внимания Шеллер – не на личности, а на режиме. Башар слишком незначителен для того, чтобы нести всю ответственность за масштаб нынешней кровавой бойни в Сирии. Его имя лишь прикрывает коллективное принятие решение элитой, отношения внутри которой управляются страхом и взаимной подозрительностью. Состав элиты покрыт мраком. Аналитики спорят о том, кто имеет большее влияние – мать Асада, его брат Махер, или главы различных карательных агентств.
То, что ясно – ни один человек не располагает инструментами абсолютного контроля – и это означает, что не существует возможности выбиться за рамки заплесневевших форм. Также, как в Ливане, режим следует сценариям, написанным Хафезом. Хафез сумел разгромить восстание “Братьев-Мусульман” в Хаме в 1982, уничтожив в процессе 10-40 тысяч человек.
