Сирийский поэт Раша Омран как-то сказал мне, что Башар Асад “не диктатор, а всего лишь босс гангстеров”. Но он не тянет даже на это. Он – не более чем нефункционирующий функционер. Сирия – диктатура, которой не хватает эффективного диктатора.
Хафез Асад – его отец – совсем другое дело. Он родился в хижине с земляным полом. Он пробился наверх благодаря звериному коварству, изощренной гибкости и стратегическому мышлению. Умелое манипулирование сектантскими противоречиями, осуществление принципа разделяй и властвуй были его главными стратегиями. Но, в то же время, он всегда заботился о сохранении и укреплении альянса с суннитами – и на периферии, и с городской буржуазией. Сегодня обе эти группы оттолкнул от себя его сын.
Предположительно, великой инновацией Башара была его экономическая реформа. На практике она вылилась, в скорее малоприятное спаривание неолиберализма с клановым капитализмом. Реформа преуспела – в превращении кузена Асада, Рами Махлуфа, в самого богатого человека Сирии. Бедняки, между тем, обеднели еще больше, социальная инфраструктура обрушилась, а безработица продолжила расти.
Отставной германский дипломат Бенте Шеллер в своей книге The Wisdom of the Waiting Game утверждает, что подход сирийского режима к нынешнему экзистенциональному кризису следует “узкой тропе предыдущего опыта”. Шеллер демонстрирует это на внешнеполитических экспериментах Асада-младшего. Когда режим обнаружил, что он изолирован по вопросу о вторжении в Ирак в 2003, или в Ливане в 2005, после убийства Рафика Харири и стремительной эвакуации сирийских войск, он выжидал, отказывался изменять политику, – до того времени, пока не изменится обстановка, и его враги не будут посрамлены.
В книге The Fall of the House of Assad Дэвид Леш указывает на то, что Башар, благодаря этим воображаемым “победам”, чувствует себя персонально реабилитированным, в качестве политика и главы государства. В результате его самонадеянность только растет. Сегодня, когда Запад передал сирийские дела России, и, как представляется, согласен с аргументом Башара о том, что исламизм представляет собой большую опасность, чем его геноцидная диктатура, его отказ поддаться снова окупился.
Наиболее интересная часть книги Шеллер посвящена не внешней политике, но описанию – аккуратному и сбалансированному – причин революции и реакции режима. Наиболее прямая связь между внешней и внутренней политикой по мнению Шеллер – принцип выживания режима. Это хорошо сочетается со слоганом шабихи: “Или Асад, или мы сожжем страну”. Асад всегда стоит высоко над людьми, над экономикой, над инфраструктурой, и даже над территориальной целостностью страны.
И для сына, и для отца “арабизм” всегда был не более, чем политической уловкой. Несмотря на националистическую риторику, режим загнал в тупик палестинцев и леваков в Ливане – после их победы в 1976, после чего занялся уничтожением палестинцев в их лагерях. Он поддержал Иран против арабского Ирака, и присоединился к американской коалиции, выбившей Саддама Хуссейна из Ирака. Все эти решения скорее противоречат провозглашенным целям режима. В каждом случае, усилению режима отводилась главная роль.
В качестве иллюстрации своего аргумента Шеллер приводит ряд красочных примеров из истории отношений Сирии с ее соседями в 90-х годах. Они характеризовались истинно макиавеллевской тактикой в отношении с негосударственными игроками. Например, Сирия поддерживала курдскую PKK в Турции- в то время как в самой Сирии сотни тысяч курдов были лишены элементарных прав и гражданства.
