Майкл Доран из Brookings Institute на днях опубликовал свои размышления о последствиях сделки Обамы с Ираном для Ближнего Востока.
Доран указывает на то, что в видении Обамы, речь идет о двухфазовом соглашении. Через полгода наступит кульминация – подписание финального, стабильного соглашения. Оно станет началом чего-то большего – подобно тому, как инициатива президента Никсона породила новую эру в американо-китайских отношениях.
Доран пишет: “Я не сторонник этой теории. Специфически, по ядерной проблеме, я не рассматриваю сделку в качестве “первой стадии”. То что инициировала администрация – это скорее длительны и дорогостоящий процесс, в ходе которого Запад платит Ирану за то, чтобы тот не становился ядерной державой. Мы, по существу, платим аятолле Хаменеи за то, что он ведет с нами переговоры. Мы только что купили шесть месяцев. Каковой была цена?
Мы наплевали на шесть резолюций Совета Безопасности, приказывающих исламской республике немедленно прекратить процесс обогащения урана. Мы показали всему миру трещины в антииранской коалиции. И мы начали создавать глобальное экономическое лобби, задачей которого будет уничтожение режима санкций, на создание которых мы угробили десять лет тяжелой работы.
Это – та цена, которая у всех перед глазами. Меня интересуют скрытые потери – в виде обязательств перед третьими сторонами. Я предполагаю, что иранцы потребуют экономической компенсации за каждую уступку. Появятся ли эти обязательства в текстах будущих соглашений? Другие участники процесса, в отличие от президента США менее связанные надзором Конгресса, предложат свои конфетки? На настоящий момент мы не знаем, существует ли тайное приложение к соглашению. Только время покажет.
Независимо от этого скрытая цена ядерной сделки уже проявляет себя – в той свободе рук, которую Америка даровала Ирану в регионе.
Эта свобода рук наиболее явственно проявилась в сделке об уничтожении сирийского химического оружия между Обамой и Асадом. Я давно подозревал, что отступление Обамы из Сирии во многом диктовалось желанием создать благоприятную обстановку для ядерных переговоров. Гора доказательств этому растет с каждым днем. Только что мы узнали, например, что тайный канал связи между Тегераном и Вашингтоном был открыт задолго до сирийского кризиса (в 2009 году). Я могу только предположить, что президент отказался от использования силы против Асада, поскольку Обама рассматривает Сирию в качестве не более чем второстепенной проблемы в более амбициозном иранском проекте.
Как бы то ни было, сделка с химическим оружием превратила Америку в молчаливого соучастника Асада. Администрация сняла с повестки дня угрозу применения силы, и провозгласила уничтожение сирийского химического арсенала величайшим достижением. И потому, она игнорирует машину убийств Асада – оплачиваемую, снабжаемую и обучаемую Ираном. В результате этого Асад и его союзники чувствуют теперь, что руки у них развязаны.
Ядерная сделка также оставляет арабский мир на милость корпуса стражей иранской революции. У Ирана теперь будет больше денег – наших денег – для передачи их своим сателлитам, в первую очередь, “Хизбалле”.
Независимо от того, осознает Обама это или нет, сделка объявляет о том, что на Америку более нельзя положиться в противостоянии с Ираном. Израиль и наши арабские союзники будут действовать теперь по своему разумению. Одни, как Саудовская Аравия, интенсифицируют свою скрытую войну против Ирана, которая станет еще более ожесточенной . Другие изменят ориентацию, и поспешат на поклон в Москву и Тегеран. В любом случае, американское влияние в регионе еще более ослабеет.
Это – та цена, которую мы заплатим за шесть месяцев обманчивого спокойствия на ядерном фронте. Это цена в престиже, потерю которого большинство американцев не заметили. Это также цена в крови. Но это- не наша кровь, и американцы не увидят связи между насилием и ядерной сделкой. Но важно знать – это только задаток. Через шесть месяцев, когда срок действия временного соглашения истечет, придется вносить аятолле Хаменеи следующий платеж. И если Обама этот платеж не выложит, ему придется признать, что сделка действительно оказалась “плохой”. И тогда ему действительно придется платить – втридорога”.
