Корреспонденты Financial Times в Катаре опубликовали любопытный материал, проливающий новый свет на только что завершившуюся смену власти в эмирате.
С ее сыном на троне, бывшая первая леди, Шейха Моза, может чувствовать себя в безопасности.
Ее имя не было упомянуто в прочувственном посвящении родителю, которое только что коронованный сын произнес, обращаясь к нации. Не появилась она и во время трансляции принесения присяги тысячами катарцев
новому эмиру Шейху Тамиму бина Хамад а-Тани и “эмиру-отцу”.
Но Моза бинт Нассер аль-Мисснед была в самом сердце дворцовой драмы в Дохе, драмы, которая достигла пика на этой неделе, когда ее супруг отрекся в пользу ее сына, что стало беспрецедентным моментом в современной истории монархий Залива.
Произошедшее стало не просто передачей трона ее сыну – одному из 24 детей Шейха Хамада от трех жен. Оно также стало кульминацией ее борьбы с самым страшным врагом Шейхи в византийском мире катараской политики – премьер-министром шейхом Хамад бин Яссимом, который был отстранен от власти.
С ее чеканным профилем, с ее знаменитыми гламурными тогами, и ее необычной общественной ролью в ультра-консервативном Заливе, 53-летняя Шейха Моза обеспечила себе место в истории Катара – ни много ни мало, а в качестве матриарха эмирата. Один из ее союзников сказал о коронации: “Это был ее звездный час”.
Отречение мужа также означает, что ей придется привыкать к более скромной роли – после нескольких десятилетий, в течение которых она была самой узнаваемой женщиной Залива. Между тем, Шейх Тамим еще должен назвать одну из своих двух жен в качестве коронованной супруги.
Салман Шейх из Brookings Doha Center комментирует: “Я уверен, что Шейха Моза теперь уйдет в тень. Но также, как и ее муж, она продолжит оказывать стабилизирующее влияние, на то, что происходит вокруг”.
Элегантная Шейха стояла за покупкой катарским инвестиционным фондом итальянского модного лейбла Valentino в прошлом году. Она также привлекала внимание модных журналистов – наряду с другими первыми леди – Мишель Обамой и Карлой Бруни.
У себя на родине она приковывает внимание, и одновременно, является источником раздражения. В Заливе, где первых леди не видят, ее внешний вид – она носит хиджаб, но отказывается носить чадру, и ее экономическая и общественная активность шокируют.
Шейха сумела создать себе базу поддержки – через Qatar Foundation – организацию, занятую вопросами образования и научных исследований. Около 15 лет назад она основала Education City – с отделениями в таких престижных заведениях, как Georgetown и Weill Cornell.
Это стремление к просвещению и развитию резко контрастирует с проявленной ею приверженностью к катарским автократическим традициям. В 2008 году Шейха Моза стояла за созданием центра свободной прессы в Катаре. Ее возглавил бывший глава Reporters Without Borders Робер Менар. Не прошло и года, как Менар ушел, прокляв ” неприятие некоторыми катарскими чиновниками центра свободной прессы”.
Шейха считается чрезвычайно работоспособной, лояльной, твердой и физически крепкой. Говорят, что она наслаждается спиннингом. Те люди, которые столкнулись с возглавляемым ею Qatar Foundation, характеризуют организацию не иначе, как “змеиная яма”.
Шейха родилась в Катаре в 1959, в семье богатого торговца. Ее отец рассорился с эмиром и уехал в изгнание – в Египет и Кувейт. По слухам, она встретила Хамада, за которого вышла замуж в 18, когда тот пытался обговорить условия возвращения ее клана в Катар. И для нее переворот 1995, когда Хамад отстранил от власти отца, стал ни чем иным, как личной местью за невзгоды, пережитые ее семьей.
Несмотря на то, что она лишь вторая жена эмира, и третью жену сосватали специально для того, чтобы ограничить влияние Мозы, никто не сомневается в том, что именно она – первая леди.
По словам ее поклонников, Шейха, как и эмир, отличается независимым складом ума. После свадьбы она вернулась в Катарский Университет и закончила образование, получив академическую степень по социологии.
