Туристы из стран Персидского Залива наполняют Каир в летние месяцы, скрываясь от жары и влажности на родине. В последние годы Египет продает себя в качестве туристического направления для арабских толстосумов – и в экономике творятся чудеса. Но существенная часть этого бизнеса носит сексуальный характер. Существует мощная система местных брокеров и адвокатов, нанимающих молодых женщин для плотских утех арабских туристов. Женщины вступают в “завадж масайяф” – брак по контракту, летнее половое приключение. Подобные союзы длятся от нескольких дней до двух недель. Они заключаются в присутствии свидетеля и адвоката, и сопровождаются подписанием брачного контракта. Это делает их приемлемыми, с точки зрения шариата, но они остаются неофициальными, поскольку не признаются правительством. Несмотря на то, что подобный брак изначально замысливается как временный, в условиях контракта это редко констатируется открыто. Это – попытка уйти от обвинений в шиитской ереси, разрешающей “браки для удовольствия” – завадж мута. Кроме претензии на религиозную благопристойность, контракт дает супругам некоторое прикрытие в тех случаях, когда полиция начинает задавать неудобные вопросы. Коммерческая проституция – уголовное преступление в Египте. Первый случай проституции карается штрафом в 300 фунтов (50 долларов), второй – тюремным заключением на срок 3 года.
Многие из женщин, занятых в этом бизнесе, приезжают из Гизы – губернаторства к югу от Каира. Самия живет в городе Хавамдийя, особенно славящегося “летними женами”. Я спросила Самию, чем это объясняется – уж не тем ли, что в городе рождаются одни красавицы. Самия потемнела лицом, и посмотрела на меня, как на идиотку: “Нет, это от того, что мы так бедны”.
Самийя одна из пятерых детей – трех девочек и двух мальчиков. Вся семья живет в трехкомнатной квартире – вместе с бабушкой и дедушкой. У отца, по меркам Хавамадийя – хорошая работа – он медбрат. Месячный доход семьи – зарплата отца, доходы с нескольких грядок, на которых растут овощи, и нескольких куриц в курятнике составляет 700 фунтов в месяц. И потому, когда на пороге их дома пару лет назад появился брокер с “женихом”, отец взял 20 тысяч фунтов и отдал Самию. Из этой суммы ей досталось 500 фунтов – чтобы купила себе новую одежду.
Самия вспоминает: “Мне было страшно. Это было первый раз, и я не знала, чего ожидать. Мы жили в Каире одну неделю. После этого он уехал, я вернулась в семью. Его интересовал только секс. После этого что-то во мне изменилось. Но я также радовалась потому, что у моей семьи теперь было денег на год вперед. Я говорила об этом с матерью, но я не стала обсуждать это с сестрой. Я боялась, что она тоже пойдет по этой дороге”.
У тех, кто реально занят в бизнесе, подобных терзаний нет. Махмуд – симсар, что переводится на английский как “брокер”. В реальности он сутенер. Он работает на пару с адвокатом Амиром. У Амира офис на пыльной, заваленной мусором боковой улочке в старом Каире. Оба выглядят так, будто только что побывали на кастинге в мыльную оперу. Обоим под 40, из расстегнутого ворота рубашки Махмуда торчит золотая цепь и клочья черной шерсти. Амир запакован в блестящий серый костюм с чудесным зеленым галстуком. Он заседает в своем офисе, окруженный юридическими сертификатами и гигантским позолоченным листом с 99-ю именами Аллаха.
Амир и его друзья брокеры устраивают минимум 2 тысячи “браков” в год. Амир берет за свои услуги тысячу фунтов. Махмуд, приводящий девушек, находящий клиентов, снимающий квартиры и решающий разнообразные возникающие проблемы получает 2-3 тысячи фунтов за голову.
