Наиболее интересны взгляды Бишары на террор. Он естественно, говорит о палестинском терроре против Израиля, но замените слово “палестинский” на “революционный” (или, если угодно, “салафитский”) и “Израиль” на “Сирию” – получите знакомую картинку 2013 года. “Я не готов говорить о существовании террора в контексте палестино-израильского конфликта. Почему? – Потому что это часть контекста отношений оккупирующего и оккупированного. И на эти отношения нельзя наклеить ярлычок “террор”. Конечно, можно наклеить на оккупанта – но это уже другая история. Оккупация – это террор, потому что здесь много террора, ежедневного террора, скрытого и явного, и целью его является сломить волю оккупированного населения к самоопределению. И есть сопротивление оккупации, и оно может повлечь жертвы среди гражданского населения. И это не превращает его в террор. Это – сопротивление оккупации”.
В мае 2007 Азми Бишара был обвинен в государственной измене, передаче информации врагу во время войны и оказании помощи “Хизбалле” во время второй ливанской войны летом 2006 года. Бишару подозревали в том, что он находился в контакте с агентами “Хизбаллы” во время 34-дневного конфликта. Представители ШАБАК (службы общей безопасности Израиля) заявили, что Бишара долгое время был связан с “Хизбаллой” и передавал ей “информацию, рекомендации и засекреченные материалы”. ШАБАК утверждал, что “Хизбалла” ставила перед Бишарой задачи – и он их выполнял. Бишара якобы советовал “Хизбалле” расширить зону ракетных обстрелов южнее Хайфы. Бишара также предупреждал о возможной попытке ликвидации шейха Насраллы израильтянами и давал советы по ведению психологической войны.
Бишару , кроме этого, обвинили в контактах с агентами секретной службы иностранного государства, которое не было названо. От агентов Бишара получал крупные денежные вознаграждения. Деньги переводились через банк в Иордании в Восточной Иерусалим. Там их получала арабская женщина, которая передавала их Бишаре. Речь шла о нескольких сотнях тысяч долларов.
Бишара сбежал из Израиля в конце марта 2007 года в Амман. Он заявил, что стал “жертвой полицейской охоты” и что боится того, что в Израиле его не ждет “честный суд”. Бишара обещал вернуться, но не сказал , когда.
5 мая 2007 заместитель генерального секретаря “Хизбаллы” шейх Наим Кассим заявил в интервью Al Jazeera (главари “Хизбаллы” еще были звездами этого канала), что его организация не получала информации от Бишары.
В апреле 2008 года, отмечая год с момента исчезновения Бишары, Мирон Раппопорт писал: “Он не стал великой звездой арабского мира. Когда он принял решение остаться в Иордании, многие говорили, что Бишара почувствовал что роль “лидера арабов 1948 года”, или даже “палестинских арабов” слишком мала для него. Он видел себя пан-арабским лидером, наподобие Гамаля-Абдель Насера”.
Бишара, однако, “лег на дно” и о нем долго ничего не было слышно. Начали говорить, что его значение “увядает” и что он более неинтересен арабскому миру. Это было ошибкой и недооценкой амбиций и возможностей палестинского интеллектуала. Он приземлился при дворе эмира Катара Хамада и возглавил исследовательский центр Arab Center for Research and Policy Studies . Бишара превратился в некое подобие придворного интеллектуала. По сведениям аналитиков Financial Times именно он был одним из организаторов Сирийской Национальной Коалиции и занимался “тестированием” ее потенциальных членов. Бишара, советник эмира и принцев хорошо знаком с Асадом, и как и его патрон эмир, также превратился в энтузиаста “Арабской Весны”. Летом 2011 Бишара написал то, что сейчас выглядит приговором: “Асад мог бы остаться у власти, в случае, если бы он возглавил реформы. Режим, однако, предпочел отказаться от изменений, и теперь режим будет изменен народом”.
